Пройденный путь

— Как вариант, — я усмехнулся и убрался из его квартиры как можно быстрее, стараясь не давать повод разыгравшейся фантазии, в которой, несмотря на пошлую откровенность, обязательно присутствовал рухнувший потолок.

Ждать чего бы то ни было я не стал, а быстренько соорудил портал и переместился в поместье.

Мой родной дом встретил меня некоторой запущенностью. Нет, я, конечно, знаю, что мои кобольды палец о палец лишний раз не ударят, но разводить пыль — это очередная наглость с их стороны. Проведя пальцем по полке перед зеркалом, я пару секунд любовался серым пятном на пальце и ровной полосой на полке.

— Вот же твари ленивые, — я даже не злился, но всё равно решил устроить обнаглевшим созданиям головомойку с самого утра. Зевнув, всё-таки была ночь, и хотелось спать, я поплелся в свою спальню с жуткими зелеными стенами, которые так никто и не удосужился привести в божеский вид.

Утром, проснувшись, я первым делом вызвал старшего кобольда и натыкал его носом в скопившуюся за время моего отсутствия пыль. Пообещав, что если, когда я вернусь, в доме останется хоть одна соринка, то я использую старшего вместо швабры, я направился в конюшню. Он так искренне внимал каждому моему слову, что я просто махнул рукой. Из раза в раз повторяется одно и тоже, но ничего из этого не меняется. Все будет в порядке только до того времени, пока я нахожусь здесь и пока не переключу свое внимание на что-то другое.

Только я вышел из дома, как на меня накатила небывалая тоска: я вспомнил, чего я не делал очень давно, я не разговаривал с матерью. Я не видел ее ни разу с того времени, как она покинула поместье перед моим совершеннолетием. Иногда мы созванивались, но последний звонок был около года назад. Постыдно осознавая этот факт, я сразу позвонил матери. Напряженные отношения с Фландрией дали повод задуматься о том, чтобы перевезти ее обратно из этой ставшей несколько враждебной страны домой. Разговор выбил меня из колеи. Я узнал, что она встретила хорошего человека, вышла замуж и живет в теплой стране на другом конце света. Причем она просто поставила меня перед фактом, не пригласив на свадьбу, и не сказав о том, что переехала как можно дальше от меня. Возвращаться в Шорию, даже в гости она отказалась наотрез, мотивируя это тем, что не хочет будоражить память плохими воспоминаниями, а эта страна только с ними у нее и ассоциируется. Вопрос о том, а не забыла ли она, что я являюсь неотъемлемой частью Шории, и становлюсь, таким образом, пятном, очерняющим ее биографию, которое она не хочет вспоминать, остался без ответа. Она даже не знала, что я женился. В прошлый раз не получилось рассказать ей об этом. А в этот раз она так и не спросила о том, как у меня дела, все время рассказывая, как хорошо ей живется. После этого разговора на душе стало гадко и мерзко. Теперь я в полной мере мог ощутить, что значит безразличие со стороны родителей. Я в порыве эмоций связался со своим поверенным, и приказал закрыть счета от матери, предварительно поинтересовавшись, возможно ли это сделать, не нарушая последнюю волю своего отца. Как оказалось, да, это было возможно. Завещание было прописано так, что все имущество стало принадлежать мне при достижении совершеннолетия. Мать была указана в качестве опекуна, но никакого права распоряжаться счетами после того, как мне исполниться восемнадцать, она не имела. Прошение о закрытии доступа не поступало, а гномы не спрашивали, траты были по их меркам не критичными, чтобы напоминать мне об этом. За последний год была снята довольно большая сумма единовременно, но и она не была чем-то из ряда вон выходящим, чтобы акцентировать на ней мое внимание. Надеюсь, что новый муж сможет ее обеспечить и не окажется, что какой-то мудак просто клюнул на ее деньги. Время покажет. Я даже не стал узнавать ничего про этого хорошего человека, даже его именем не поинтересовался. Надо будет, попросит помощи.

Я прошел мимо теплицы, только мельком на нее посмотрев. Желания заходить внутрь у меня не было.

Вот за чем кобольды следили, так это за содержанием Матиса. Во всяком случае, в конюшне было гораздо приятнее, чем в доме, и в несколько раз чище. Я невольно подернул плечами, понимая, что дом выглядит менее опрятно, чем стойло. И внутри поместья ничего не менялось, наверное, со времен Империи. Нужно будет привести семейный дом в подобие порядка и решить, что с ним делать. Навязчивая мысль о том, чтобы подарить семейный дом в качестве подарка Регу с Вандой, меня не отпускала. Как и не отпускала мысль отделаться от него навсегда.

В самых расстроенных чувствах я зашел в конюшню. Матис приветствовал меня радостным ржанием.