Проигравшие победители. Русские генералы

Идея первоначальной операции была сформулирована в 1912 г. М. В. Алексеевым и уточнена в 1913 г. «Основными соображениями по развертыванию наших вооруженных сил при войне с державами Тройственного союза». План, во многом основываясь на предвоенных агентурных данных о стратегическом развертывании войск противника, предполагал концентрическим сведением обоих флангов фронта окружить основные силы австро-венгерской армии в районе Львова (предполагаемый район сосредоточения войск противника), нанеся ей с началом боевых действий сокрушительное поражение. Две центральные русские армии фронта (5-я и 3-я) направлялись непосредственно к Львову. Фланговые армии (4-я и 8-я) выводились в тыл указанного района. Главная роль в операции принадлежала войскам Н. В. Рузского, которые по своему боевому и численному составу были наиболее сильны.

М.В. Алексеев

Уже первые бои правого фланга Юго-Западного фронта – соединений 4-й армии, поставленных противником в опасное положение, – предоставили М. В. Алексееву информацию о действительном развертывании противостоящих войск (об этом, в частности, свидетельствует донесение штаба 4-й армии № 258 от 11 августа 1914 г. об отходе войск армии на линию Вильколаз-Быхава-Крщонов). Результатом осознания истинного положения восточного крыла противника явились оперативные распоряжения штаба фронта командующим армиям (5-й, 3-й, 8-й), уточняющие задачи подчиненным им войскам. Штаб фронта приказал П. А. Плеве до прибытия подкреплений, затребованных у Ставки, сделать поворот на запад с задачей нанести удар во фланг и тыл наступавшим на 4-ю армию австро-венгерским войскам. Н. В. Рузскому (3-я армия) и А. А. Брусилову уже 12 августа были уточнены задачи, поднимая фронт их армий к северу, тем самым приближая правый фланг 3-й армии к армии Плеве. Таким образом, новый план Галицийской битвы, по оценке исследователей (в частности, Н. Н. Головина), представлял собой решение стратега, в полной мере соответствующего своему положению. «Несмотря на серьезный кризис, переживаемый 4-й армией, генерал Алексеев сумел устоять от соблазна частичных поддержек, в виде передачи корпусов из одной армии в другую, на что всегда склонны нерешительные военачальники. Умение генерала Алексеева видеть армейские операции во всем их целом, позволило ему не уступить после первой же неудачи почин действий противнику, а продолжать бороться за этот почин». М. В. Алексеев достаточно быстро отказался от «Львовского миража» – операции, во многом выношенной им самим в предвоенные годы – осознав, что успех в Галиции будет решен в Люблинском сражении, а не взятием Львова. Идея нового плана заключалась в том, что 4-я армия, обороняя до прибытия резервов ближайшие подступы к Люблину, будет представлять собой как бы дно «стратегической ловушки». Все остальные армии фронта, сделав заход своими левофланговыми корпусами, тремя уступами, обеспечивающими друг друга, замкнут войска противника, втянутые в бои с соединениями и частями 4-й армии, нанеся ему поражение своими совокупными действиями. Реализация вновь принятого М. В. Алексеевым решения зависела от четкого выполнения необходимого маневра войск командованием армий и их последующего взаимодействия.

Армии Н. В. Рузского в соответствии с уточненным планом операции предписывалось изменить общее направление движения своих войск, отправив большую их часть к северу от Львова, обеспечивая тем самым также уточненные действия и связанные с этим перемещения правофланговой 5-й армии, возглавляемой П. А. Плеве. Изменялось направление движения и 8-й армии, руководимой А. А. Брусиловым. Она указаниями штаба фронта также перенаправлялась севернее своего первоначального маневра с целью дальнейшего наступления правым флангом на Львов, а левым на Миколаев.