Происхождение Каббалы

Вместо этого данные эоны, если мы можем их так называть, описаны в совершенно иных выражениях. Их названия отражают полноту смысла и «многозначности» эонов в гностической мифологии. Они, как мы видели, являются силами Бога. Но это также десять слов творения, маамарот (далее они передаются как логосы), посредством которых, согласно известному отрывку из Мишны («Aboth 5:1), всё было сотворено. Это разные качества и атрибуты (на иврите миддот), принадлежащие Богу. Каждая мидда — это отдельная духовная сила. Такая манера выражения, делающая миддот автономными и реальными, уже встречается в древней Агаде. Мы иногда встречаем слова, которые почти кажутся еврейскими прообразами или параллелями к гностической терминологии относительно эонов. „Семь миддот служат [выполняют конкретную функцию] перед престолом Славы; это Мудрость, Правосудие и Закон, Милость и Милосердие, Истина и Мир"

[142]. Вавилонский аморай Раб (около 230 г.), признанный адепт еврейской эзотерики и гнозиса Меркабы, сказал: „Десятью вещами был создан мир: мудростью и пониманием, разумом и силой [гебура, синоним силы], укором и мощью, праведностью и судом, любящей добротой и состраданием" (Hagigah 12а). Эти абстрактные названия в некоторых гностических текстах читаются как перечисления эонов плеромы. Однако, в Бахир абстракции такого рода не появляются между прочим, как в приведённых выше цитатах; они появляются прямо посреди рассуждений, как более или менее чёткие обозначения конкретных миддот, очевидно, занимая неизменное место в структуре этих эонов или миддот. Как мы увидим, в некоторых местах их роль может быть неясной, но нет сомнений, что редакторы книги уже имели в виду конкретную структуру, что предполагается и образом древа божественных сил в разделе 85. Эти силы также появляются как „прекрасные сосуды" или „сокровища" — опять-таки, это хорошо известные гностические метафоры, часто появляющиеся в описании высших миров и плеромы[143]

. Поздние коптские гностические тексты вроде Пистис Софии, а также мандейская литература изобилуют упоминаниям таких „сокровищ" или „сокровищниц". Шесть дней творения мира, которые Бахир обозначает в разделе 92 как изначальные дни, йеме кедем, это эоны такого рода, о которых книга говорит: „Бог создал шесть прекрасных сосудов". Этот „драгоценный сосуд», vas pretiosum (также в разделе 52, см. далее), хорошо известен нам по валентинианскому гнозису[144].

Нелегко установить, когда и где слово мидда использовалось в предполагаемом здесь смысле. Его использование не ограничивается древней Агадой. Известный комментатор Раши, который точно не был каббалистом, также использовал этот термин в смысле духовной силы или ипостаси

[145]. В самой книге Йецира сефирот не обозначены как миддот, хотя о десяти числах в целом сказано, что «у них есть десять свойств [мидда] бесконечных» (1:5), что здесь просто указывает на десятку, с помощью которой можно выразить все числа. В тексте Мишна Йосефа бен Узиэля, который уже ходил среди немецких хасидов до 1200 г. и возраст которого пока не установлен, десять сефирот обозначены как десять миддот и десять начал, шо-рашим[146]

. Однако, в других отношениях этот псевдоэпиграфический текст Меркабы едва ли имеет что-то общее с символизмом и миром идей, присущих Бахир, и именно те гностические элементы, на которые мы здесь обратили внимание, в нём полностью отсутствуют. В иных средневековых текстах, с другой стороны, «силы Бога» упоминаются с примерно таким же гностическим оттенком, как и в Бахир. Например, Тобия бен Элиезер, писавший в Византии около 1100 г., прямо упоминает литературу Меркабы и Шиур Кома и предупреждает против описания сущности Бога с помощью антропоморфизмов, которые могут относиться только к «силам и dynameis творца вселенной»[147]. Это точно согласуется с использованием, принятым в Бахир, где формулировки мистицизма Меркабы понимаются подобным образом.