Происхождение Каббалы

В разделе 4, как мы видели в прежнем анализе, сама плерома начинается только с мистической бет, которая является не только благословением Бога, но и прудом, из которого все пьют, и особенно садом, содержащим мир логосов или последний из них. Трудно сказать, насколько широко мы можем использовать мистические метафоры, встречающиеся во многих отрывках в этом контексте. Потому можно считать, что образ говорит об источнике, бьющем из крепкого камня, то есть из изначального камня первой сефиры, которую раскрыл царь. Во всяком случае, каждое действие, происходящее внутри плеромы, как в притчах, так и более прямых экзегетических утверждениях, всегда начинается в этом месте. Само космическое древо, как мы видели, орошается отсюда (разделы 15, 85, при этом раздел 15, как мы видели, это перетолкование более древнего мифа о космическом древе из раздела 14). Эта София, естественно, также изначальная Тора, что соответствует агадическому отождествлению двух концепций, а также агадическому отождествлению источника воды, свежей воды и воды в целом с Торой[219]. С некоторой отвагой толкователь может также рассматривать космическое древо, из которого происходят души, как саму Тору (например, так происходит в разделах 8 и 15). Раздел 8 интересен тем, что здесь Тора — это тайный источник мира. Мидраш[220] уже толковал порядок слов в Быт. 1:1 так: «только после того, как он создал то, в чём нуждался мир [сорхе

ола-мо — Тора, которая также называется „началом**], Он упомянул [как третье слово стиха] Своё имя [Элохим]». Схожим образом в Бахир сказано: «В начале Он сотворил, и что Он сотворил? То, в чём все нуждались, сорхе ха-коль, и только затем сказано: „Элохим"».

То, в чём «все» нуждаются, в более мифическом образе раздела 14 оказывается космическим древом; в более безобидном агадическом толковании разделов 8 и 15 это Тора, которая также является Софией Бога. «Раскопав» этот источник, как и в разделе 4, он насаждает космическое древо миров, корень которого, третья сефира, орошается из этого источника. Именно такую примиряющую экзегезу редакторы Бахир, должно быть, имели в виду, когда накладывали друг на друга такие изначально разные тексты[221].

Судя по контексту рассматриваемых отрывков, этот третий логос должен быть «корнем древа», упомянутым в разделах 54, 84 и 118. То же кажется верным для раздела 18, хотя в последнем отрывке отсутствует перечисление. Этому «корню древа» соответствует раздел 74, недвусмысленно говорящий о б ине, символе «матери мира». Так древнейшая Каббала снова подхватила мистически заряженный образ, для которого даже смогла найти оправдание, сославшись на талмудическую экзегезу

(Berakhoth 57а) Притч. 2:3, в которой стих читается так (с гомилетической огласовкой, отличающейся от масоретской): «Ты назовёшь понимание (бина) матерью»[222]. Втор. 22:7 схожим образом связывается с мистической матерью и её семью детьми, которые, хотя и обозначенные здесь как семь дней праздника Суккот, без сомнения, соответствуют в этом контексте группе семи низших логосов, «изначальным дням» Творения (раздел 92). Семь низших сефирот — это дети матери мира. Интересно отметить, что этот символизм со своей откровенно гностической образностью появляется в контексте галахического мистицизма, а именно, в толковании библейской заповеди о гнезде птицы. Соответствующий символизм отца Софии, последовательно развитый каббалистами XIII столетия, не встречается в Бахир,

хотя в конце того же раздела 74, в неясном мистическом объяснении праздника Суккот эта сефира прямо упоминается как тайна шатра Суккот. Более того, похоже, что в основе толкования раздела 13 о согласной гимел как третьей сефиры лежит материнский символизм бина. Именно от неё, черпающей свыше, то есть из источника Софии, тем самым получая эманацию, «ребёнок» получает благотворное питание (отсюда толкование Быт. 21:8).

В таблице логосов раздела 96 содержатся высказывания другого характера. Только София, «начало его путей» названа здесь вторым логосом, тогда как третий логос получает несколько весьма значительных обозначений.

Третья: рудник Торы, сокровищница Софии[223] [хок.мл]; рудник духа, духа Божьего. Это учит, что Бог здесь высек буквы Торы и вырезал их в духе и здесь создал формы [другая версия: его формы, то есть формы Бога] и об этом сказал: [1 Цар- 2:2, с использованием толкования стиха в Berakhoth 10а]: «Нет другого, кто создаёт формы, как наш Бог».