Происхождение скотоводства

В Китае наиболее ранние рисоводческие культуры известны в устье р. Янцзы и в соседних районах. Наиболее древняя из них — недавно открытая культура хэмуду, датированная первой половиной V (второй половиной V) тысячелетия до н. э.[10]

. Позже ее сменила культура цинляньган, относившаяся ко второй половине V — первой половине IV (IV) тысячелетия до н. э. [186, с. 39–42]. Другие рисоводческие культуры Китая (лян-чжу, цюйцзялин, паомалин) также располагались вдоль р. Янцзы от ее среднего течения до устья, но в более поздний период (конец IV–III [III] тысячелетия до н. э.) [186, с. 42–45; 477, с. 527]. Все они являются древнейшими известными раннеземледельческими культурами Южного Китая. К сожалению, сколько-нибудь надежных сведений о доместикации животных в Китае почти нет. Детальное изучение результатов остеологических определений, проведенное Хэ Пинди, показало, что в лучшем случае китайские специалисты определяют животных до вида, тогда как критерии доместикации ими, как правило, не анализируются [663, с. 91, 92]. Среди костного материала на памятниках культуры цинляньган попадались останки таких «потенциально домашних» животных, как свиньи, собаки, крупный рогатый скот, буйволы, овцы. Некоторые из китайских ученых считают этих животных уже, несомненно, домашними, однако другие, как, например, Хэ Пинди, предупреждают против скоропалительных выводов, указывая на отсутствие обстоятельной публикации остеологических коллекций [663, с. 98—100]. Эту осторожность можно только приветствовать. Как бы ни трактовать указанные данные, они, безусловно, свидетельствуют о том, что большинство из перечисленных животных водилось в низовьях Янцзы и теоретически они могли быть одомашнены местным населением. Оговорки требует лишь утверждение Хэ Пинди об автохтонной доместикации обцы в Китае [663, с. 107]. По твердо установленным зоологами данным, муфлоны границ Восточной Азии никогда не достигали. Овцы в Китае представлены лишь разновидностями архаров, ареал которых захватывает северные районы Северного Китая, нигде не приближаясь к Янцзы [79, с. 78]. Данные о наличии «домашних» овец в культуре цинляньган тем подозрительнее, что они происходят лишь с одного из четырех поселений, откуда имеется остеологический материал. Более того, на этом поселении (Люлинь) кости овец составляют всего около 3 %, подавляющее большинство материалов происходит от свиней (61 %), на втором месте идут олени (21 %), на третьем — быки (11 %) [663, с. 99]. Поэтому вопрос о том, каким образом восемь костей овец попали на поселение Люлинь, еще предстоит тщательно изучить. Во и-сяком случае, их принадлежность домашним животным пока что представляется сомнительной, тем более что из всех синхронных цинляньгану культур только в яншао в двух случаях удалось зафиксировать кости овец, которые, более чем вероятно, принадлежали диким животным [663, с. 93–95]. Для более позднего периода кости овец были обнаружены только на поселениях культуры луншань. Вопрос об их происхождении будет рассмотрен ниже. Что же касается свиней и собак, то об их разведении носителями древних рисоводческих культур Китая можно говорить с гораздо большим основанием. Во всяком случае, судя по определениям палеозоологов, домашних свиней и собак знали уже носители культуры хэмуду.