Прокаженные

20. Большое торжество

Эту мысль Сергей Павлович обдумывал давно и наконец решил претворить в жизнь.

Текущий год принес обильный урожай. Пшеница дала восемьдесят пудов с гектара, овес — шестьдесят, ячмень — семьдесят один пуд.

Пыхачев не знал, куда ссыпать излишки. Для вывоза к ближайшему элеватору, находившемуся в двадцати семи верстах требовался значительный транспорт, которым лепрозорий не располагал. Пришлось мобилизовать всех быков и даже некоторых коров. В конце концов с излишками все-таки справились.

Но урожай явился как бы побочной причиной для осуществления мысли Сергея Павловича. Главное, на больном дворе должны были состояться две свадьбы: Зины Кузнецовой со Степаном Кадыбановым и Марии Величкиной с Михаилом Лихачевым.

В один и тот же день они заявили Туркееву о желании пожениться и просили «записать».

До того женитьбы в лепрозории проходили совершенно незаметно: оба двора узнавали о них лишь после того, как «молодые», фактически уже давно живущие супружеской жизнью, переселялись в общие, так называемые «семейные» комнаты.

Тут-то и пришла в голову Сергею Павловичу оригинальная мысль — праздновать браки, придавать им торжественное оформление, чтобы это были настоящие праздники для всего лепрозория.

— А то поженятся, а через неделю разбегаются — какие это браки, — с неодобрением говорил Сергей Павлович.

К тому же ему хотелось внести в серую, монотонную жизнь лепрозория хоть какое-нибудь оживление, хоть капельку подкрасить ее новыми красками, повеселить оба двора, встряхнуть, заставить всех порадоваться сообща.

Он начал с того, что объявил парам отказ в записи, не разрешил им переселяться в семейные комнаты и приказал «немножко повременить» с бракосочетанием, вызвав тем самым необыкновенное удивление у «молодых». Но тут же объяснил — почему все это, и те согласились.

Когда закончены были хозяйственные хлопоты с урожаем, он вызвал Пыхачева, поделился с ним своей идеей, но тот не совсем охотно принял эту выдумку. Тогда Сергей Павлович категорически приказал ему выделить одну неудойную корову, шесть баранов, два десятка кур. Все это должно пойти в «праздничный котел». Пыхачев не мог прекословить и принял к исполнению распоряжение Туркеева, показавшееся ему если не нелепым, то во всяком случае очень странным.

Сабурову Сергей Павлович приказал организовать музыкально-вокальную часть, на что тот охотно согласился. Когда-то Сабуров страстно любил играть на домашних сценах, и не только на домашних… Он выступил однажды на сцене театра одного маленького провинциального городка, в доказательство чего свято хранил афишу, где мелким шрифтом и в конце перечня других артистических имен была напечатана и его скромная фамилия. Одним словом, Сабуров тотчас же ухватился за мысль, поданную Сергеем Павловичем, и быстро составил программу вечера, обещавшего быть чрезвычайно интересным.

Недели две длились приготовления, в которых приняло участие решительно все население лепрозория. Всем хватило работы, начиная от Феклушки и кончая Ромашкой Питейкиным. За две недели Феклушка склеила тридцать разноцветных фонариков, изготовлением которых были заняты все женщины и которые предназначались для «иллюминации».

Мылся, чистился, приводился в порядок клуб, белились дома, подметались дворы.

За два дня до наступления долгожданного утра Маринов отрядил в город подводу за зеленью. Со взрослыми увязался и Ромашка. Он вернулся из города необычайно важный.

Поджидавший со страшным нетерпением его возвращения маленький его брат, Андрюшка, бросился к нему навстречу — узнать про таинственный город, но тот отстранил его и важно заметил:

— Ты сперва нос вытри, а потом спрашивай о городе Мечта Ромашки исполнилась — он торжествовал. Но это обстоятельство вызвало у Андрюшки нескрываемую обиду — почему его не взяли в город? Почему Ромашке можно, а ему нельзя?

В тот же день под предводительством Пети Калашникова все ребята — Ромашка, Андрюшка, Лиза, Нюрочка и Дуняша — отправились в степь рвать цветы для украшения помещений, в которых должны происходить торжества. Цветов натащили много — не знали, куда девать. Одним словом, подготовка к празднику вызвала у всех оживление необычайное.

И вот, в последних числах августа, желанный день наступил.

И на больном и на здоровом дворах всюду были развешаны разноцветные, склеенные из бумаги фонарики. Длинная их цепь тянулась со здорового двора на больной, как бы символизируя их соединение. Кругом полоскались разноцветные флажки, красные полотнища.

Уже в начале дня выяснилась программа вечера. Силами любителей, частью с больного, частью со здорового дворов, ставился одноактный веселый водевиль. Репетировали этот водевиль недели две.

Во второй части вечера «оркестр народных инструментов», состоящий из трех гитар, четырех балалаек и двух мандолин, под управлением страстного мандолиниста Ромки Козлова — недавно поступившего в лепрозорий парня лет двадцати трех — и при аккомпанементе Пети Калашникова, должен был исполнить ряд вещей, намеченных заранее.