Прокаженный

Майор опять показал пропуск, секретный лифт опустил их глубоко под землю. Перед ними отворилась стальная массивная дверь, за одно только упоминание о которой полагался расстрел, и они оказались в святая святых института — в корпусе «Омега». Бывать здесь аспиранту нравилось. На натурных испытаниях ему становилось легче, накопившаяся в душе ненависть находила выход, и всякий раз, когда он убеждался в своих возможностях, возникала надежда, что когда-нибудь он все же услышит голос Рото-Абимо во всю мощь.

Объектов сегодня было всего три. Кучерявый политический, не сгодившийся ни на «уран», ни в куклы, серийный убийца-извращенец, у которого одна почка и половые железы уже были изъяты для медицинских целей, и потому выглядевший неважно, и пожилая дама-отравительница, прежде трудившаяся поваром в обкомовской столовой.

Работал аспирант в паре с душкой-блондиночкой из сектора телекинеза. Глядя на ее крепкую высокую грудь под белым свитером, он мысленно облизывался — эх, хорошо было бы принести белобрысую к порогу куваксы Рото-Абимо… Эх, хорошо…

Задание было такое же, как всегда: один оператор старался вызвать у объекта помешательство, а затем остановить сердце, второй, по мере сил, ставил блокировку. Титов сосредоточился и, ощущая противодействие партнерши как слабое назойливое жужжание в голове, протянул руку по направлению к интеллигенту. Тот заулыбался, изо рта потекла по подбородку слюна. Аспирант хмыкнул, и кучерявый, застонав, медленно сполз на пол. Скоро к нему без особых проблем присоединился маньяк-извращенец, и майор Кантария, глянув на часы, разрешил сделать перерыв.

Уставшие медики вытащили термосы, развернули бутерброды с полукопченой колбаской, переложенной сыром, и принялись пить чай. Напарница аспиранта, изящно выпуская из ноздрей дым, закурила «Космос». Кантария вытащил из кармана мандарин, очистил и, засунув целиком в рот, поделился впечатлениями:

— Рано сняли, кислый еще.

С новыми силами все занялись отравительницей. Это была симпатичная когда-то женщина лет пятидесяти, после суда и пребывания в камере смертников горячо желавшая только одного — чтобы все побыстрее закончилось.

Воля ее была парализована, однако блокировка Титова была настолько сильна, что оператору в белом свитере поначалу ничего не удавалось. Только после пятиминутного махания руками, подкрепленного дыхательными посылами, отравительница вдруг вздрогнула, присела на корточки и, громко вскрикивая, принялась яростно мастурбировать. Большего белобрысой достичь не удалось, однако стоило Титову снять блокировку, как крики наслаждения тут же перешли в предсмертные хрипы, которые быстро оборвались…

— Ну что ж, на сегодня хватит. — Майор благожелательно оглядел участников и уже в коридоре обнял Титова за плечи. — Ну, Юрий Васильевич, скоро можно тебя на «выездные» брать. Растешь на глазах…

Однако прошло более двух недель, прежде чем аспиранта вызвали в отгороженный стеклянный закут, важно именуемый кабинетом, и Кантария указал на кожаный диван:

— Присядьте, Титов.

Кроме них, в помещении находился высокий плечистый мужик в сером драповом пальто. Включив защиту, отчего в воздухе разлилась мелкая противная дрожь, майор его представил:

— Это старший, с которым вы отправитесь на задание. Обращаться к нему следует «товарищ капитан», все его распоряжения выполнять незамедлительно.

Он достал из ящика стола небольшую пластмассовую коробочку, извлек из нее что-то напоминающее конфету «барбариску» и протянул аспиранту:

— Проглотите, не разжевывая.

Ощутив в горле инородное тело, Титов поморщился:

— Ну и гадость…

— Это нерастворимый контейнер с мгновенно действующим ядом. — Взгляд Кантарии уперся в зрачки аспиранта. — Там же вмонтирована и крохотная радиомина, срабатывает она от дистанционного взрывателя. — Он вытащил из ящика стола что-то похожее на спичечный коробок и передал его молчавшему капитану. — Так вот, Юрий Васильевич, если что-то старшему не понравится, ему дано право эту самую радиомину активизировать — контейнер лопнет, отрава попадет в организм, и хана. — Майор закатил глаза. — Если же все пройдет нормально, через три часа яд в капсуле разложится, и даже если вы ее отыщете в своем дерьме, вреда она никому уже не принесет. Ни вам, ни вашим аскаридам…

Капитан, как бы подтверждая сказанное, наклонил лобастую, украшенную уставной стрижкой голову, Кантария оскалил белоснежные зубы:

— Я на вас надеюсь. Ну все, пошли.

Когда пересекли внутренний периметр, майор, пожав спутникам руки, исчез, и капитан нахмурился:

— Резких движений не делать. Руки держать на виду, вопросов не задавать. В лицо не смотреть. Капсулу активизирую без предупреждения.

Усадив аспиранта на заднее сиденье между двумя здоровенными молодыми людьми, он приказал водителю:

— Коля, заводи, — и двинулся оформлять документы на выезд.