Проходки за кулисы. Бурная жизнь с Дэвидом Боуи

Я, со своей стороны, призналась кое-в-чем и о себе. Я рассказала ему о своей связи с Лоррэйн и о ее горьком конце, рассказала и о других событиях ранней юности – о том, что случилось на Кипре, когда мне было около 14-ти во время очередного раунда беспорядков между греками и турками. Турки зарезали жену и шестерых детей одного из своих собственных офицеров, побросали изуродованные трупы в ванну, сфотографировали их, а потом разбросали эту фотографию на листовках, обвинив во всем греческих террористов и взывая к отмщению. Они раскидывали эти листовки с самолетов; я подняла одну из них и получила внезапный шоковый урок о том, каков этот мир. Я прекрасно помнила эту фотографию и весь тот типичный официальный моралин, который под ней был напечатан, когда школьная администрация обрушилась на нас с Лоррэйн: казалось, нас подталкивают к убийству и поощряют за него, в то время как мучают и наказывают за любовь.

Я дала понять Дэвиду, что, какой бы я не была до этих критических событий, теперь я не намерена держать себя в рамках: больше никакого мэйнстрима, никакой респектабельности, никакой поддержки статус кво. Напротив. Я сказала ему, что готова, хочу, горю желанием встать и сказать свое слово.

Казалось, он принял это, хотя идея сексуальной свободы как открытого лозунга была нова для него. По его собственным понятиям в то время бисексуальность означала просто направление Лэнса во все человеческие дырки – не важно, мужские или женские – куда только ему захочется. Мальчики, бывшие девочками, и девочки, бывшие мальчиками. И мы сидели на его кровати и часами говорили о сексуальной идентичности и сексуальной политике. Помимо прочих вещей, начавшихся в ту ночь, Дэвид начал становиться более сознательным в своей сексуальности.

И действительно, так много всего началось: безумная, эротическая и грустная сага о Дэвиде и Энджи и их соратниках по глиттеру.

Я не знаю, как много любви Дэвид чувствовал – я подозреваю, очень немного. Подозреваю, моя главная (и сильная) притягательность для него заключалась в моих способностях сиделки, поварихи, экономки, творческого союзника и делового наставника. Но, что касается меня, то я лично безоглядно влюбилась. У меня возникло это странное, почти жутковатое ощущение общности и некоего общения на ином уровне, которое бывает, если очень повезет, лишь с очень немногими людьми в вашей жизни. У меня было такое ощущение, словно я могу читать у Дэвида в душе; что я знаю, чего он хочет, и что ему нужно, также хорошо или даже лучше, чем он сам; что я словно оказалась внутри него. Я чувствовала так лишь раз до этого – с Лоррэйн. И то, что я нашла это чувство вновь так скоро, да еще с мужчиной, было просто невероятно. Это было потрясающе, возбуждающе, от этого ты чувствовал себя необыкновенно хорошо и правильно.

 

И это было огромным везением. Я поняла, что помимо того, что обрела любовь, я нашла себе и работу, и все, что приходит с ней. Если у нас с Дэвидом все сложится хорошо, рассчитывала я, то я смогу остаться в Англии, проникнуть в музыкальную часть шоу-бизнеса, а оттуда пробиться и в театральную. Должна добавить, что я сообразила это очень быстро, а, может быть, и знала всю дорогу. Не удивляйтесь. Если я что и выучила за свое время в среде музыкального бизнеса, так это то, что по-настоящему возвышенные чувства вполне могут сочетаться в человеке с чисто эгоистическими, да зачастую так оно и бывает. Во всяком случае, относительно Дэвида Боуи это так, это так и относительно меня самой. Я – за звезд[ы], и я делаю здесь то, что должна делать.

Вот таков мой характер, вкратце, и такова моя книга. Если вы будете читать дальше, вы это увидите вместе со всей хроникой секса и греха и прочей аморальности в разнообразных гламурных местах, хроникой рок-н-ролльного богатства, тоски знаменитостей и декадентства, хроникой высоких порывов и светлых надежд, хроникой унижения и потерянных иллюзий. И вместе с одной основной темой: выживанием. МОИМ выживанием. Не смотря ни на что, я все еще жива. Что просто удивительно.

 

 

2. ЭВОЛЮЦИЯ ЛЕДЯНОГО ЧЕЛОВЕКА

 

 

Давайте создадим портрет человека, которого я полюбила. Кем же был Дэвид Боуи, откуда он явился?

Он звался, точнее, Дэвид Роберт Джонс, “Боуи” возник позже, чтобы придать немного блеска, опасности и американообразной экзотики еще одному английскому мальчишке-певцу из предместья. Итак, Дэвид Роберт Джонс появился в этом мире в 9 часов утра 8 января 1947 года, в рабочем квартале Лондона под названием Брикстон.