Проклятье египетского жреца

– О мой властелин! Не изволь гневаться – это воля богов, мы лишь песчинки перед ними. Жрецы делают все возможное для исцеления, но царевичи очень слабы, особенно Аменхотеп, ему жить осталось максимум двое суток. Я уже видел такие симптомы, как у него. В Фивах каждый день умирают от этой болезни тысячи человек. Больных сейчас просто сжигают в печах, нет возможности даже делать мумии, строить гробницы. Люди боятся заражения и просто сжигают всех занемогших, а ведь некоторые из них могли бы выздороветь, – ответил жрец.

– Мне нет дела до тысячи сожженных! Мои сыновья стоят дороже, чем десятки тысяч бедняков! – яростно закричал Аменхотеп, а по его царственной щеке сползла слеза.

Хапу замолчал, низко склонив голову, а потом тихо ответил:

– Ты слышал древнюю легенду о гневе Сехмет, что я сегодня рассказывал царевичам?

Фараон кивнул.

– Ты, мой господин, знаешь и легенду про стрелы Сехмет – «иадит», которые и приносят болезни, чуму, мор, наказания человечеству?

– Ты хочешь сказать, жрец, что сейчас Сехмет гневается на Фивы и наслала на нас чуму? Что это и есть стрелы «иадит»? – изумился царь.

– А помнишь, мой господин, начало легенды – когда люди выступили против верховного бога Амона-Ра, и тогда его дочь Сехмет принялась уничтожать предателей?

Аменхотеп замолчал, пораженный догадкой.

Когда он ответил, его голос дрожал:

– Ты хочешь сказать, что сейчас Сехмет наслала на Фивы болезнь, мстя за своего отца? Но почему?

– Ты знаешь ответ, Солнцеликий! Амон-Ра был верховным божеством, пока его не опустили с пьедестала. Теперь ты, мой господин, – стал богом! Потому Сехмет и послала свои стрелы на нас, боги наказывают фараона, забирая самое дорогое – твоих детей! – смело заявил Хапу, высоко подняв голову.

Аменхотеп затрясся от бешенства, желваки его ходили ходуном.

– Ты не боишься, жрец, так разговаривать со своим царем, со своим богом? Я могу приказать казнить тебя за твои крамольные речи. Твоя голова завтра же будет вывешена на городских воротах! Тебя сожгут как нищего, как бродягу! Твой Ка никогда не получит вечности!

– Ты можешь сделать все, как ты сказал, мой господин. Но это не вернет твоих сыновей. Но если ты послушаешь еще мои крамольные речи, я могу помочь тебе спасти сыновей, хотя бы одного из мальчиков, – заносчиво ответил Хапу.

Глаза Аменхотепа метали молнии, но силой воли он заставил себя успокоиться: казнить дерзкого жреца он всегда успеет, а вот шанс спасти царевичей – один на миллион, и им можно воспользоваться.