Проклятье на последнем вздохе или Underground

Жаль, что осмысление своих поступков ко многим приходит лишь к сорока годам, когда изменить что — то в жизни бывает уже практически невозможно.

3

Как — то в техникуме появилась дама потрёпанного вида с «беломором» в зубах — распространитель театральных билетов. Возможно, в прошлом, пока не спилась, она сама была артисткой, но скорее всего на вторых ролях. А теперь она переквалифицировалась в аферистку.

Она быстро разглядела в Рите с Ниной своих потенциальных покупательниц и профессионально всучила им билеты на спектакль, ободрав их в тридорого.

Рита раз была в Московском цирке на Новогоднем представлении. Тогда ей всё понравилось, особенно подарки. И теперь, покупая билеты на спектакль, она уже пребывала в праздничном настрое.

Но в театре поначалу приподнятое настроение у девочек быстро сменилось непониманием, а затем и полным разочарованием.

Сам театр был впечатляющим, но только, как говорится, начиная с вешалки и только. Да ещё красивые актёры вежливо улыбались с, развешенных на стенах фойе, фотографий.

А дальше во всём сквозила фальшь и дисгармония.

В спектакле под названием «Другая» речь шла непонятно о чём. Лишь декорации на сцене были действительно другие. Особенно всех смешил длинный стол, сбитый из толстых досок, наверно для пирушки в семнадцатом веке, за которым сейчас современная семья собиралась за ужином.

В углу сцены прямо на полу стоял большой кассетный магнитофон, заменявший музыкальное сопровождение, который актёры поочерёдно периодически включали и потом выключали ногой с полпинка. И никто из них ни разу не промахнулся. А за этим с интересом, развлекая себя, следил весь зал.

Недалёкая Нина часто хихикала, чем навлекала на себя и подругу праведный гнев раздражённых зрителей, потерявших на спектакле своё время, да и деньги.

Зрители досидели до конца спектакля на своих местах, возможно потому, что не было антракта, но аплодисментов почти не было. Было лишь полное недоумение от того, за что им довелось присутствовать на столь редкостном зрелище?

После спектакля все они сразу дружно рванули в гардероб и образовали там огромную, нетерпеливую очередь, в которой подруги оказались почти последними. Потом они бежали по эскалаторам метро, по железнодорожной платформе и по ночной, пустынной улице, но всё — равно в общежитие попали лишь после двадцати трёх часов. И корешки от билетов они сохранить не догадались.

— Знаем мы ваши театры и твои, Милёхина, увлечения знаем не понаслышке, — отчитывала их комендантша. — Не с того жизнь начинаете!

Как они ни доказывали, что были именно в театре, им не поверили и за опоздание им попало: тусклый зимний рассвет они встречали в холле общаги на сдвинутых вместе жестких стульях.

Вот так неудачно прошло их первое приобщение к миру искусства и вопрос: «любите ли вы театр так, как люблю его я?» так и остался для них риторическим.

Где — то читала свои нетленные стихи Белла Ахмадулина, на концерты своих песен собирал фанатов Виктор Цой, игрой пленила зрителей несравненная королева сцены — Татьяна Доронина, а Рита с Ниной решили продолжить экскурсии по полюбившимся им магазинам. Теперь их излюбленным место препровождением стало посещение ГУМа. Особенно их прельщали огромные очереди.

В конце семидесятых нормально снабжалась лишь Москва, в которой своих жителей было почти десять миллионов, да ещё и приезжие гости столицы старались хоть что — то ухватить для себя и своих семей.

Покупать вещи подругам было не на что. Но посмотреть хотелось, если даже для этого приходилось, изрядно потея, долго толкаться среди нервных, истомлённых в очередях, покупателей.

Иногда их отпихивали друг от друга и они терялись в общей толпе, а потом по ранней договорённости встречались на первом этаже универмага у настоящего, работавшего даже зимой, фонтана, возле которого, легко дышалось и рядом с лотков продавали мороженное.

Глядя на этот волшебный фонтан издалека, им обеим в душе хотелось, что бы там каждую из них однажды дождался их суженный — ряженый, богато наряженный и, желательно, без вредных привычек.

4

Уже достаточно стемнело, когда Рита с Ниной в очередной раз возвращались из Москвы в общежитие. Выйдя на платформу из тёплой, душной электрички, они быстро замёрзли.

Студёный ветерок крутил по земле жухлыми листьями, покалывал щёки, пощипывал нос и холодом задувал под короткое по моде пальто. Жёлтые пятна фонарей вырывали из темноты кроны голых деревьев и колючего кустарника, очертания редких легковых машин на дороге и спешившие фигуры немногочисленных прохожих.

Подругам хотелось поскорее попасть в тепло, выпить бокал горячего чая, завалиться в постель и выключить свет и окружающий звук, что в их комнате в общежитии было мечтой совсем несбыточной.

— Не замёрзли, девочки? — окликнули их двое, идущих за подругами уже некоторое время, но не сразу заговоривших, парней.

— Наверняка разглядывали! — решила Рита.

— А что, может, погреете? — улыбаясь, бойко закокетничала Нина, явно давая повод для неуважения к себе.