Проклятие бронзовой лампы

Однако карие глаза, лоб, короткий нос и довольно широкий рот были точно такими же, как у Хелен. На лице, смотревшем на них сквозь пыль и грязь старого холста, застыло отсутствующее выражение.

– Погодите! – сказал Мастерс, ущипнув себя за нижнюю губу. – Я где-то уже видел это лицо!

– Конечно, видели, – угрюмо согласился Г. М. – На множестве фотографий в газетах. – Он повернулся к Киту: – Вы говорили, что Джулия Мэнсфилд живет позади магазина?

– Да, – ответил Кит, не сводя глаз с картины.

– Проснитесь, сынок! Вы с ней знакомы?

– С кем?

– С этой Мэнсфилд, черт возьми!

– Я видел ее, хотя нас никогда не знакомили. Возможно, она меня не знает. Попробуйте позвонить в дверь.

– Если только она вообще ответит на звонок, – мрачно заметил Г. М. – Черт побери, Мастерс, я бы мог здорово продвинуться, если бы узнал, что эта картина здесь делает и каким образом она покинула дом! Но, по-моему, мы едва ли можем рассчитывать, что нам сейчас повезет.

Тем не менее, он ошибся.

Едва Г. М. прикоснулся к кнопке, отозвавшейся дребезжанием вдалеке, почти тотчас же в задней стене магазина открылась дверь, впустив электрический свет. Кто-то побежал к входной двери. Все это произошло так быстро, что Мастерс, продолжавший изучать картину, вздрогнул от неожиданности.

Ключ повернулся в замке, засов отодвинулся, и дверь отворилась под звяканье находящегося над ней колокольчика.

– Очень сожалею, – послышалось мелодичное контральто, – но я слегла с простудой и…

При виде Г. М. женщина умолкла.

Прошло несколько лет с тех пор, как Кит в последний раз видел мисс Мэнсфилд. Тогда еще лорд Северн запер дом, собираясь провести зиму в Египте, а лето на юге Франции. Но она стала лишь еще более деловитой, более уверенной в себе и в то же время более разочарованной.

Мисс Мэнсфилд было лет под сорок, но выглядела она моложе. У нее была по-своему привлекательная внешность, хотя и не особенно яркая – она обладала голубыми глазами, здоровым цветом лица, строго причесанными русыми волосами, крепкой фигурой, приятной улыбкой, страстью к чистоте и – в данный момент – жестокой простудой.

Последняя являлась причиной хриплого голоса и красного кончика носа, однако нисколько не обескураживала женщину. Помимо плотной коричневой юбки и шерстяного джемпера, на мисс Мэнсфилд были светло-желтый жакет из мягкой кожи и русский шарф, обмотанный вокруг горла. Прижав ладонь к шее (еще одна защита от холода), она разглядывала посетителей.

Женщина закашлялась, и Мастерс заговорил вежливым до елейности тоном:

– Доброе утро, мисс! Простите, что беспокоим вас в воскресенье. Вы мисс Джулия Мэнсфилд?

– Да.

– Я полицейский офицер, мисс. Не будете ли вы столь любезны ответить на пару вопросов?

Последовала краткая пауза.

Мисс Мэнсфилд скорее удивленно, чем встревоженно приподняла брови. Потом она рассмеялась, и чуть заметные морщинки в уголках ее рта тотчас же исчезли.

– Полицейский офицер! Интересно, что я натворила?

Мастерс тоже засмеялся.

– Ничего, мисс! – заверил он. – По крайней мере, ничего, что могло бы вас обеспокоить. Не возражаете, если мы войдем?

– Прошу вас.

Повернувшись, она быстрыми шагами направилась к задней стене магазина.

Большинство из нас представляет себе антикварную лавку мрачной и тусклой, пропахшей старой одеждой и забитой товарами, проржавевшими от времени. Но здесь не было ничего подобного. Хотя дневной свет едва проникал в помещение, и можно было разглядеть только несколько вещей, слова «хороший вкус» тут же пришли на ум Киту Фэрреллу.

Мисс Мэнсфилд заняла место за единственным предметом в комнате, имеющим отношение к коммерции, – маленьким застекленным прилавком, освещенным лампочками изнутри. Включив эти лампочки, она обеспечила хотя бы слабенькую иллюминацию для предстоящей беседы.

– Что вы хотели узнать? – спросила женщина, снова выпрямившись.

– Практически, мисс, наиболее заинтересованное лицо не столько я, сколько мой друг – сэр Генри Мерривейл.

– О! – воскликнула мисс Мэнсфилд, встрепенувшись при упоминании титула «сэр» и ослепительно улыбаясь из-за прилавка.

– Его интересует, – продолжал Мастерс, – картина, выставленная в вашей витрине.

– Картина?

Мастерс подошел к витрине, поднял картину над дубовыми перилами и вернулся вместе с ней.

– Вот эта, мисс.

– Боже мой! – воскликнула мисс Мэнсфилд. – Как глупо с моей стороны! – Она слегка наморщила лоб, криво улыбнулась и, снова закашлявшись, прижала шарф к горлу. – Как глупо было ставить туда картину! Но у меня из-за простуды так разболелась голова, что я просто… – Женщина оборвала фразу. – Эта картина не продается.

– Мы так и поняли, мисс. Но нам бы хотелось знать, как она здесь оказалась.

– Ее принесли на реставрацию. Я часто выполняю подобную работу для лорда Северна.

– Вы помните, мисс, когда вам принесли эту картину?

– Разумеется, помню. В четверг вечером.