Проклятие для бескрылой ведьмы (СИ)

Тристан покачал головой:

– Я не мог ничего сделать, хотя бы не попытавшись объясниться с тобой.

Я почувствовала колючую волну тьмы и отчеканила ледяным тоном:

– Катись ты к Анфилию со всеми своими объяснениями!

В глазах Тристана вновь промелькнула уже знакомая мне печаль. Он рывком поднялся и одним движением словно сгрёб воздух над моей головой.

Волна холода вновь окатила меня, но на сей раз она была какой-то слишком реалистичной. Вслед за ней накатила паника, когда я осознала, что плащ и платье разлетелись в клочья, оставив меня лежать в одном лифе, чулках и панталонах. Сапоги соскользнули с ног сами по себе.

Тристан исчез из поля зрения. Уловив его движение, я поняла, что он встал сбоку, и удвоила усилия, пытаясь хоть как-то высвободиться. Вдобавок я чувствовала дикое замешательство – но не от того, что он видел меня практически полностью без одежды, а потому, что я не могла ничего сделать в таком жалком положении.

Рука Тристана взметнулась вверх, и по спине наотмашь ударил огненный хлыст дикой боли. Я скорчилась и закричала, но собственного голоса не услышала. Всё подёрнулось мглой сквозь которую пробивалось синее мерцание и были видны уже знакомые мне тени.

Вдали, словно в насмешку, вновь показалась тёмная громада Вяза.

Боль отступила на секунду и нахлынула снова. Левую руку свело судорогой. Теперь ощущения были другие – словно из неё медленно, с наслаждением, вытягивали длиннющую жилу, наматывая на локоть.

Перед глазами вдруг возник образ Стефана, заслонивший собой все безумные видения, пляшущие в забытьи.

«Вы не можете прожить без неприятностей, да, Агнесса?» – услышала я его строгий голос. Это странным образом слегка привело меня в сознание. Боль не ушла, но я получила пару секунд на то, чтобы перевести дух.

И вновь вспомнить один-единственный урок, который дал мне Штайн.

Чему он там учил? Что каждый неживой предмет обладает собственной энергией, которую можно попробовать использовать для плетений. Ещё он, вроде бы, запретил это повторять самой, чтобы не сделать хуже… но, Анфилий побери, разве может быть хуже?!

Сосредоточив всю волю в правой руке и дождавшись новой паузы между волнами боли, я кое-как разжала стиснутые пальцы на правой руке и прижала ладонь к боку каменного саркофага. Камень, вроде, достаточно неживой предмет.

Как там было? Сосредоточиться? Анфилий, легче Калпацкие горы с места сдвинуть! Сознание помутилось и поплыло. Я почувствовала, как меня потянуло прочь, туда, где на раскидистых ветвях покачивались, глухо стуча кости.

Прощай, Маришка. Прощай, мама. Прощай, Стефан…

Совы-сычи! Нет! Я так просто не сдамся! Мне ещё надо придумать, как вытаскивать сестру!

Последняя мысль придала мне ещё немного энергии. Ухватившись за расползающуюся реальность, я вдохнула – так глубоко, как могла – и перебросила все оставшиеся силы в ладонь.

И камень откликнулся.

Несмело, будто пробуя кожу на вкус, меня ущипнула слабая струйка энергии. Впиталась и тонким ручейком растеклась под кожей. Вслед за ней потянулись её сёстры, и очень быстро я почувствовала, как все они переплелись и слились в одну волну тусклого света. Я даже могла видеть его приглушённые отблески, где-то там, в глубине сознания.

Новая вспышка боли. Накатывает. Отползает, как приливная волна. Тени недовольно ворчат и подбираются всё ближе.

Свет. Свет. Надо держаться за него. Сосредоточься, Агнешка!

– Валите прочь! – кричу – или шепчу – я теням, но в ответ слышу только рык и хриплое бормотание.

Вяз надвигается.

– Анфилия вам всем в задницу! – рявкаю я и невольно сжимаюсь в предчувствии нового витка боли.

Он приходит. Но – вот странное дело – не такой сильный, как предыдущий. То, что скручивало жилы и не давало толком вздохнуть, отступило. Тело всё ещё пылало в болевом приступе, но он угасал быстрее, будто пани Лютрин по голову окунула меня в бадью с целебной мазью.

Я подняла голову. Тяжесть, давившая на плечи, ещё ощущалась, но теперь я могла гораздо лучше шевелить руками.

Не особо веря в происходящее, я попробовала подняться, опершись на локти. Получилось!

Стараясь не делать резких движений, села, кое-как прикрывшись остатками одежды. Спустила ноги с саркофага и только тогда встретилась взглядом с Тристаном.

Он стоял в нескольких шагах от меня, так и замерев с поднятыми руками. Меж его пальцев теплилось ярко-синее свечение. Это что, лоза из-под моей кожи? Но разглядывать её было некогда.

Пару секунд мы молча смотрели друг на друга. Мне даже показалось, что я увидела что-то, похожее на радость на его лице. Но её мгновенно сменила уже неприятно знакомая мне отрешённая решимость. Вороний колдун резко поднял руки и набрал воздуха в грудь, готовясь что-то выкрикнуть.

Тело опередило мысли. Я мгновенно скатилась с саркофага и распласталась на полу, а прямо над головой мелькнула ярко-синяя вспышка. С потолка посыпалась каменная крошка.