Проклятие дворфа

Орки заметили их слишком поздно, когда было уже трудно что-то предпринимать для собственного спасения. Поблизости не было ни малейшей щели в земле, в которой они могли бы укрыться от гнолльских мечей. Они были в степи, и до ближайшей из гор не менее суток пути. Имелся лишь один возможный путь для бегства, повернуть вспять, и раствориться в болоте из которого они выбрались всего несколько минут тому назад. Но готовых было повернуть вспять орков, остановил звериный вопль огра прозвучавший за их спиной в ответ на боевой клич полутора десятка гноллов, бросившихся на орков с мечами наперевес. И орки с отчаяньем обреченных ринулись вперед, на мечи гноллов, желая обрести легкую смерть в чистом поле, нежели бесконечный мучительный кошмар на болотах.

А минутой позже прямо в гущу добивающих своих врагов гноллов ворвался огромный, матерый огр, словно пушинкой размахивая многопудовой дубиной, которая бешено вращалась над его головой, то и дело стремительно падая вниз, всякий раз находя свою цель, превращающуюся в мешок раздробленных, сочащихся кровью костей. Огр был в бешенстве, в трансе, его глаза были налиты кровью, и он ничего не соображал. Все его помыслы были заключены в стремлении убивать, даже если самому при этом придется умереть. Десяток ударов мечей распоровших его брюхо, прошивший бока и спину, не сумели остановить сумасшедшего, свирепого напора. И даже коронный удар Дарка перерубающий сонную артерию взбесившегося зеленого великана, не сумел остановить чудовищную машину смерти. Огр продолжал размахивать своей ужасной дубиной, не обращая внимания на фонтаны крови хлещущие из перерубленного горла.

А затем Дарк Бешеный Коготь потерял сознание. Его блестящий удар принесший ему славу и почет в племени, оказался не столь безупречен, как в прошлый раз. Огр оказался гораздо более опытным бойцом, нежели его молодой предшественник, и его ужасная дубина нашла свою цель в лице Дарка. И ему просто повезло, что он остался жив, и дубина огра не превратила его в мешок с переломанными костями, всего лишь превратив левую руку в раздробленную плеть, на всю оставшуюся жизнь сделав его калекой.

Понимание этого пришло в голову Дарка гораздо позже, когда он пришел в сознание, и сумел открыть залитые огриной кровью глаза. Над степью разлилась ночь. Вокруг было разбросано множество исковерканных, изуродованных тел, застывших в неестественных, причудливых позах. С неким внутренним удовлетворением он заметил среди груды изувеченных тел и сраженного им великана. Левая рука Дарка превратилась в висящую безвольно вдоль тела безжизненную плеть. Одно взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она уже никогда не будет прежней, и его удел на всю оставшуюся жизнь остаться инвалидом, обузой для племени. И если первое время к нему будут относиться с прежним почтением, то со временем все изменится, и его уделом будет всеобщее презрение, и самый жалкий кусок оставшийся после дележки добычи. А в дальнейшем ему может не достаться и этого, и его уделом будет смерть от голода и болезни, и как результат отправка в Колодец Забвения, к костям таких же несчастных.

Становиться для племени обузой Дарк не желал, как и убогого существования в качестве инвалида. Нужно было спешить. У него оставалось время до утра, не более того. Среди тел павших товарищей он не досчитался двоих, уцелевших в схватке с обезумевшим огром. Этим объяснялось то, что вся их добыча, парочка орков и огромный огр, остались нетронутыми. Справиться с такой горой мяса двум, даже сильным воинам, было не под силу. Они ушли в Седую Пасть, чтобы утром привести сюда сородичей, похоронить павших, и управиться с добычей.

Ожидать их прихода Дарк Бешеный Коготь не стал. Собрав полную сумку провизии, он отправился в путь, на запад, в земли тауренов, единственное место на свете, где, такой как он, мог рассчитывать найти приют. И последнее, что он прихватил отправляясь в дорогу, два пронзительных глаза выпавших из-за пояса убитого огра, притянувших его своим лучистым светом, от которого сжалось его сильное сердце. А еще глаза оказались превосходными на вкус, что немного подбодрило изгоя, отправляющегося навстречу неизвестности.

Торн Кровавое Копыто (таурен)

Торн Кровавое Копыто третий месяц бродил по Великой Степи без определенной цели, целиком погруженный в свои мысли. В странствиях своих Торн пребывал в гордам одиночестве, что было редким явлением для Великой Степи, спокойной и безмятежной на вид, в действительности же полной всяческих опасностей. Вроде укуса ядовитого гада, или тщательно замаскированной охотничьей ловушки. Двухметровой ямы усеянной вбитыми в землю кольями, падение в которую означало неминуемую смерть. И здесь уж, как повезет. Если повезет и зазевавшийся путник или дикий зверь "удачно" свалится в яму, то умрет мгновенно, если не повезет, то будет медленно умирать долгой, мучительной смертью от ран и потери крови.