Проклятие Гийома Завоевателя

Редкие деревни, попадавшиеся на пути следования отряда, жители, населявшие их, казалось, имели какой-то нелюдимый и несколько диковатый вид. Низкие, словно вросшие в землю, домишки, окруженные невысокими каменными заборами, редкие деревья. Но, что самое удивительное, практически полное отсутствие в здешних местах церквей или, хотя бы, какого-то подобия приходской жизни. Только изредка, некоторым из воинов отряда казалось, что кто-то или что-то наблюдает за ними.

Крестьяне испуганно жались по своим домам, падали на землю перед проезжавшими спутниками графа де Йорка и де Леви. Но, их, почти волчьи взгляды, косо бросаемые из-под низко опущенных голов, словно хотели пожрать воинов. Годфруа передернул плечами при мысли об этом. На все расспросы они лишь мычали что-то невразумительное в ответ. Сведений от них было мало.

– Верно, ты рассказывал, Андре, – промолвил он, проехав одну из последних деревенек. – Тут, правда, какие-то удивительно странные жители. У нас, в милой Франции, таких, пожалуй, не сыщешь…

– Да я и сам, сначала, не верил в эти глупые россказни. Считал их наследием прошлого, думал, что саксы просто пытаются привирать, чтобы мы не лазили в глубь этих земель и дали бы им возможность жить, как им заблагорассудится, – ответил де Йорк, непонятно для чего вдруг взявшийся поправлять кольчужное оплечье своего шлема.

Оставался последний привал до конечного места похода отряда. Расположились на небольшом холме, среди каких-то непонятных развалин, покрытых мхом. Воины кое-как насобирали веток и обломков деревьев для разведения и поддержания костра.

Убрав лошадей в один из таких, полуразвалившихся от времени и непогоды, квадратов, оруженосцы немного успокоились. Теперь волкам было гораздо труднее напугать, а, тем более, сожрать коней.

Вбив копья вокруг лагеря под небольшим углом в землю, слуги и рыцари обвязали их веревками и развесили колокольчики на средней высоте от земли. Теперь, только очень опытный и хитрый зверь сможет, более-менее, незаметно подобраться к ним.

Слуги развели костер и стали готовить нехитрый ужин для отряда. По счастью, перед самым привалом несколько стрелков отряда де Леви умудрились настрелять куропаток, пару диких гусей и с дюжину кроликов, в изобилии живших в этих местах, так что ужин должен быть отличным.

Годфруа де Леви отозвал шесть своих рыцарей:

– Мессиры! Необходимо организовать охранение лагеря на ночь. Разбейтесь парами, как вам будет удобно, задействуйте всех слуг, включая конюших. Желательно сделать несколько секретов на небольшом удалении от лагеря и, что особенно важно – перекрыть вот эту, – он указал рукой на едва заметную среди каменных глыб тропинку, – с позволения назвать, дорогу. Только оттуда для нас может исходить угроза…

– Будет исполнено, монсеньор Годфруа, – поклонился старший среди них, Гоше де Мотто. – Ребята у нас, все проверенные, не подведут.

– И, слава богу, тогда, – кивнул им де Леви и отпустил рыцарей готовиться к охране.

Но поспать перед завтрашним днем им толком не удалось. Где-то, в три часа ночи, дозорный секрет задержал одинокого путника, крадущегося по тропинке с явным намерением обойти лагерь незамеченным. После непродолжительной возни, стоившей, правда, одному из конюших легким ранением, связанного незнакомца притащили к палатке, в которой уже проснулись де Леви и граф Андре.

– Монсеньоры! Вот, поймали! Этот разбойник умудрился легко ранить в левую руку моего конюшего Жиля, скотина! – Гоше де Мотто ударил ногой незнакомца, лежащего возле палатки.

– Выдерни кляп у него, – приказал де Леви, – посмотрим и послушаем, что это за птица.

Рыцарь приказал слугам, они вынули кусок холстины у пленника изо рта.

– Ну, говори живо, кто такой? Почему крался, словно вор?

Связанный человек покрутил головой, рассматривая рыцарей:

– Испугался, ваша честь! Думал, что разбойники!..

– Врет он, скотина! – Перебил его один из оруженосцев де Мотто. – Он долго рассматривал лагерь издалека, думал, что мы его не видим. Ваши гербы видны хорошо в свете костра были, монсеньоры! Врет он!

Граф, до этой поры молчавший, произнес на местном наречии:

– Не ври мне. Ты знаешь, кто я такой?

Пленник закивал головой.

– Прекрасно. Кто ты, откуда и куда шел?

– Я… паломник, Ваша светлость. Паломник, я….

– Какой ты …. Паломник! Обыщите его! – приказал граф де Йорк.

Пленника развязали и, уложив на землю, приставили к его горлу меч. Обыскав его лохмотья, слуги вытащили из секретного кармана, пришитого в паху незнакомца, кожаный кошелек. Слуга, морщись, протянул его Годфруа:

– Вот, монсеньор!

– Ну, чего стоишь! Развязывай! Принесите сюда факел! Огня!

Слуга проворно развязал туго завязанный кожаным ремешком кошелек и высыпал на щит его содержимое: Листок папируса, несколько мелких монет и, что самое удивительное, тусклый золотой массивный браслет в виде дракона, украшенный рубинами и сапфирами. Последняя вещь была явно старинная, носила языческий и дохристианский орнамент.

– Вот! Я был прав, когда рассказывал вам о сокровищах! – отметил граф де Йорк.