Проклятие Гоголя

Неизвестно, дала бы фортуна Гремину шанс нанести свой скользящий удар, но неожиданно двери церкови распахнулись настежь. В церковь заскочили пятеро мужчин в форме американских морских пехотинцев.

– Стой, не двигаться! Оружие бросить!

Гремину, окруженному со всех сторон, оставалось повиноваться. Хотя спрятать бритву в рукав он успел.

Отец же Федор стоял чуть в глубине. И потом совершил нечто немыслимое: прыгнул метров на шесть, бросив всю тяжесть своего тела в царские врата. Раздался дикий хруст разламываемого дерева. Послышались выстрелы. От иконостаса полетели золоченые щепки…

Когда Гремина уводили, он бросил взгляд за разбитый иконостас. На полу ни единого пятна крови. Ну что же, встречу придется отложить.

– Куда вы меня ведете? – спросил он по-английски.

– Сейчас узнаете, – достаточно вежливо ответил старший, судя по нашивкам, сержант.

– А у вас есть разрешение местных властей? Пехотинцы дружно рассмеялись.

– О, йес, – подтвердил сержант. – У нас все есть. Прежде всего, вот это, – он показал на огромный кольт у себя на поясе.

ГЛАВА 17

Гремина погрузили в армейский фургон с номерами Шестого флота США. Там помимо водителя и сопровождающего в кабине было еще двое морских пехотинцев. В дополнение к двойным наручникам – руки-ноги,

которые, хотя и не сильно сковывали движения, Гремину завязали глаза. Поначалу, зная Рим, он по поворотам и торможению пытался отслеживать, по какой улице они ехали. Ясно было: они вертелись где-то в центре. Наконец «студебеккер» со скрипом остановился.

На четвертый этаж поднимались пешком. Для Гремина с его ножными кандалами не самый легкий подъем. К тому же все сильнее саднила рана от выстрела.

«Четвертый этаж… Я живу на четвертом, Марианна живет на четвертом. Покойный Маркини жил на четвертом». – Продолжить перечень Гремин не успел. С него сняли повязку. И первое, что он услышал, был четкий командирский голос Евгении на английском языке. Она была одета почти по форме. Синие туфли на низком каблуке, синие чулки, синяя строгая юбка, синий жакетик, белая блузка, жабо, крошечные бриллиантовые сережки, подобранные на затылке волосы. Она сделала вид, что не узнала его. Ну что же, дело хозяйское. Подобного изумления Гремин, наверное, не испытывал ни разу в жизни.

Они находились в квартире Марианны. Гремина подтолкнули на низкий, неудобный диван. Марианна полулежала в соседнем кресле, поджав под себя ноги в туфельках на высоких каблуках. В ярком цветастом платье, безумно злая, надувшая щеки, и – невероятно привлекательная. Видимо, она считала Гремина частью этой подставы и не ответила на его взгляд.

Гремин огляделся. За ним стояли трое. Здоровые, молодые, лет двадцати пяти, в форме военной полиции, белые каски, белые портупеи, белые башмаки, белые перчатки. Один из них негр. На поясах – здоровенные кобуры, руки по уставу за спиной. Взгляд – звероподобный. С такими не потолкуешь. Четвертый – у двери в библиотеку, в той же позе. У окна – Евгения, которая как будто здесь командовала.

Еще один тип лет сорока пяти чуть в стороне – серый костюм, недешевый, белая рубашка, серый галстук, начищенные ботинки, пробор, массивное золотое кольцо на мизинце. Понятно, пытать будет этот.

Заговорила Евгения. Чувствовалось, что ей очень хотелось казаться взрослой.

– Итак, господа, еще раз поясню ситуацию. Я секретарь американского посла. Как вы знаете, по Закону о национальной безопасности 1947 года, посол является верховным координатором деятельности всех спецслужб в стране пребывания. Кроме того, по совместительству я являюсь майором Центрального разведывательного управления США. Мне поручено провести допрос господина Гремина с применением легких, повторяю, легких психотропных веществ… Мы более-менее представляем его активность здесь. Он не причинил ни малейшего вреда американским интересам. Напротив, сам того не сознавая, значительно помог нам. Однако нам нужно выяснить: откуда советские спецслужбы получили информацию о наличии так называемого документа Гоголя и какая роль отводилась этому документу в секретных операциях советских властей в Италии?

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Голос был резкий, с легкой металлической ноткой, звучал убедительно.

Паузой воспользовался тип, находившийся чуть в отдалении:

– Можно, майор? Для начала нам нужно выяснить, где спрятан этот чертов документ, и найти его. – Голос грубый, с протянутыми гласными, человека с Юга.

«Младший лейтенант или сержант. Наверное, старший этих держиморд. Нужно будет нейтрализовать его первым», – взял на заметку Гремин.

Евгения проигнорировала.