Проклятие рода

- Достопочтенный господин фогт, прошу не рассматривать мой искренний рассказ о своей семье в качестве дополнительного обвинения против этой несчастной. Она не ведает, что творит. – Из угла донеслось возмущенное мычание Сесиль. Пастор продолжил. – Господь взывает к милосердию и прощению всех грешников. Я считаю, что если она сумеет искренне осознать и раскаяться, то заслуживает снисхождения суда.

- Я тронут вашим по истине христианским великодушием, господин пастор, но то, что касается этой девицы относится не только к преступлениям против веры, иначе ее судил бы сперва церковный суд, но сразу попадает под юрисдикцию светского суда, как уголовные преступления. Я думаю, что вас не стоит утомлять перечнем вменяемого ей. Тем более, как я обратил внимание, все это произвело тяжелое впечатление на вашу жену и она едва находится в сознании. – Фогт проявил несвойственную людям его профессии заботу. – И так благодаря этой ведьме, убийце и воровке вы потеряли достаточно много времени и вдобавок испытали не совсем, я бы сказал, приятные минуты нахождения в суде под допросом. Поэтому, не смею вас более задерживать и приношу свои извинения за необходимость привлечь вас к процедуре судопроизводства.

- Благодарю вас, господин фогт от лица всей нашей семьи. – Веттерман склонил голову, и стал подталкивать Агнес к выходу. – Помоги мне. – Шепнул он сыну, который все это время стоял, хмуро разглядывая грязные каменные плиты пола. Иоганн почти вытолкал их с матерью на улицу, задержавшись на секунду, обернулся уже от дверей и задал последний вопрос, он знал, что Агнес потом будет его спрашивать об этом:

- А что будет с этой несчастной? – Имея в виду Сесиль.

Фогт пожал плечами, как о самом обыденном:

- Ничего особенного, святой отец. Сегодня ее подвергнут пытке, потом будет вынесен приговор, а завтра состоится казнь. Если вам интересно, приходите утром на рыночную площадь. Сможете увидеть сами.

- Все позади, дорогая. – Иоганн успокаивал, как мог, рыдающую навзрыд Агнес. Ее, почти окаменевшую, отец с сыном привели в гостиницу, и здесь, наконец, ее прорвало и она смогла дать волю слезам. Женщина лежала на кровати, уткнувшись в подушку, а пастор сидел рядом и гладил по вздрагивающей спине.- Все позади…

- Это прошлое… оно не оставляет меня… оно будет вечно со мной… я проклята… вместе с матерью… Дева Мария… зачем мне оставлена жизнь… лучше умереть… - Доносилось сквозь рыданья. – Сесиль говорила мне, что уедет в Штральзунд… с моряком… я забыла… это расплата за прошлое…

- Прошлое никогда не уходит бесследно. Душу не опустишь в серную кислоту и не смоешь всего того, что было. Оно иногда напоминает о себе. Послушай меня, моя девочка, - Иоганн приподнял ее голову, оторвал от подушки и взяв залитое слезами лицо в ладони, заглянул в ее глаза, - это был наш общий грех. Твой, мой и этой Сесиль. Но мы с тобой искренне раскаялись, и Господь нас простил. Тебе оставил жизнь, мне вернул тебя, тебе Андерса и мы теперь втроем. – Сын внимательно прислушивался к словам отца, но молчал. – Он нам напомнил сегодня о прошлом в знак назидания, столкнув с ним на улице и в суде. Ведь не случайно наш жизненный путь оказался проложенным через этот город, куда, как ты сейчас вспомнила, уехала Сесиль. В чем урок? В этой несчастной, которая…

- Она говорила правду! – Устало прервала его Агнес. – И все мы об этом знаем.

- Правду? Да! Но! В чем заключается эта правда? В совершенном много лет назад грехопадении, искупленном покаянием? Ты скажешь, что так можно оправдать любое преступление, согрешил - покаялся, вновь согрешил – опять покаялся, и так до бесконечности? Но ты забыла, что главное в покаяние. В чем его искупительная суть? В его плодах! Господь воздал нам всем, ибо Он грозен, но Он и милосерден. Он увидел плоды нашего покаяния и преподал всего лишь назидательный урок. Если бы Ему было угодно, то сегодня на улице ты оказалась бы одна и твоя судьба зависела бы от фогта, но Он собрал нас всех вместе для того, чтобы убедиться насколько крепок наш союз перед лицом испытания, посланного Им.

- Ты так уверен? – Тихо спросила Агнес, с надеждой и мольбой.

- Да! – Торжественно произнес Иоганн. – Есть вещи, в которых Десница Бога узнается сразу. Во-вторых, уже все позади, ибо это Он так решил. В-третьих, завтра мы покидаем этот город, чтоб навсегда оставить в нем горечь воспоминаний о прошлом.

- Что будет с Сесиль?

- Ее сожгут. – Пастор вздохнул и отвел глаза в сторону, бросив взгляд на сына.

- Боже… - прошептала в ужасе Агнес.

- Господь не видел ее покаяния. Она осталось такой же, какой и была в твоей юности. – Вдруг подал голос Андерс. – А мы – семья, благословенная Создателем, прошедшая сквозь годы испытаний, разорванная и вновь соединенная Его волей и нашими общими молитвами. В первую очередь, отца!

- Сынок… - Это все, что смог выдавить из себя благодарный Иоганн. Горло душили спазмы.