Проклятие снежной королевы (СИ)

— Официант, который обнаружил тело Невезухиной, — продолжая хмуриться ответил Май.

Воропаев одобрил его появление в студии, напомнив, что тот должен строго придерживаться официальной версии развития событий. О том, что случиться в противном случае, парень видимо тоже был проинструктирован, потому что застыл кресле в совершенно неестественной позе с перекосившимся от напряжения лицом, словно он не свидетель, а как минимум жертва маньяка. Ведущему так и не удалось изменить ни его позу, ни выражение лица. На все вопросы парень отвечал односложно и сухо, мотивируя это тем, что до сих пор пребывает в глубоком шоке и вспоминать о подробностях ему тяжело.

Отчаявшись, ведущий оставил его, наконец, в покое, сосредоточил всё внимание на Воронцове и был вознаграждён долгожданной сенсацией. В принципе ничего нового для себя, Антон не услышал, но был здорово задет формой подачи информации. Глеб строго придерживался своей разбитной статейки, расписывая его Антона, как тупого неудачника, выплывающего исключительно на деньгах и славе родителей, решившего взять реванш на громком деле.

— Можешь подать на него в суд, — шепнул Май, не отрываясь от экрана.

— Перебьётся! Он только этого и ждёт, — сухо процедил детектив.

А разрумянившийся от всеобщего внимания и возбуждения Воронцов продолжал поливать его грязью, не забыв упомянуть о послании убийцы, адресованном лично детективу. Услышав очередной грубый намёк на свою якобы тесную связь с маньяком, Антон скрипнул зубами и закатил глаза:

— Поддонок! Теперь они будут смаковать это до бесконечности!

— Ты слишком самонадеян, — хмыкнул Май. — Максимум пару дней, а потом потребуют свежей крови. Это раньше народу было достаточно хлеба и зрелищ, сейчас всем нужны пицца и мордобой.

Сотрудник «Московских ночей» между тем перенёс свою иронию на методы его расследования, которые, по мнению Глеба, сводились исключительно к посещениям психолога Рюмина и свиданиями с одной из свидетельниц. Когда на экране замелькали фотографии Антона разговаривающего с Ангелиной Скворцовой, а потом фрагменты её неоднократных визитов агентство, Антон покраснел от досады, А Май от гнева.

— Что он хочет этим сказать?!

— Напомни, чтоб я свернул ему шею! — угрожающе проворчал Арбенин.

Ведущий, мгновенно переняв эстафетную палочку, тут же обратился к Ангелине, интересуясь, что именно послужило причиной её участившихся встреч с известным детективом. Девушка спокойно напомнила, что в обоих случаях оказывалась на месте преступления почти сразу после убийства.

— Вы видели нечто особенное, что-то, что могло помочь в расследовании? — не унимался ведущий.

— Нет, не думаю, — она слегка запнулась, но в целом держалась уверенно.

В голосе ведущего зазвучал неприкрытый сарказм:

— Не понимаю, зачем в таком случае встречаться фактически ежедневно? Или профессиональный интерес перерос в нечто более личное?

— И этому сверну! — мрачно пообещал Май, наблюдая, как девушка моментально заливается краской гнева — плазменный телевизор отлично справлялся с точной передачей цветов.

— Это не так. У нас деловые отношения, — всё ещё сдержанно ответила певица, и Антон невольно восхитился её самообладанием:

— Молодец девочка, отлично держится!

Май бросил в его сторону недовольный взгляд, но промолчал, а ведущий продолжал наступление:

— По вашим словам вы не видели ничего, что могло заинтересовать Холмса.

— Не видела….

— Но он заинтересовался и общается с вами довольно часто. При всей своей занятости он вряд ли стал бы тратить время на бесперспективного свидетеля! Если, конечно, его не привлекает что-то другое.

— И голову оторву! — прежним тоном внёс поправки в намечающуюся экзекуцию Май.

Ангелина раздражённо повела плечами, укутанными в нечто чёрное, воздушное и полупрозрачное и холодно ответила:

— Почему бы вам не спросить об этом его самого.

— Я и собирался, но господин Холмс сослался на недостаток времени, хотя, скорее всего, ему не хватает чего-то другого, смелости например! — лучезарно улыбнулся ведущий.

Антон побагровел:

— Нет! Голову ему оторву я! — рявкнул он.

— Тише! — шикнул Май, напряжённо вслушиваясь в развернувшуюся дискуссию.

— Значит, вы утверждаете, что не можете интересовать его в качестве свидетеля?

— Не могу. Я действительно ничего не видела.

— Вы уверены? — навязчиво настаивал мелированный.

— Да, ни в первом ни во втором случае ничего такого не помню, — сказала Ангелина и быстро закусила губу, словно недовольная своим ответом.

Следующие слова ведущего заставили Антона напрячься, а Мая побледнеть:

— Ничего не помните?! Значит в этом всё дело! Вот для чего Холмс попросил вас посетить одного из лучших психологов стране, чтобы вспомнить?! — эта фраза прозвучала даже не как утверждение, а как обвинение.