Проклятие валькирии (СИ)

Ингольв отыскал взглядом Асвейг, ничуть не сомневаясь, что она жива. Будь это не так, он, верно, тоже уже лежал бы бездыханный, уткнувшись лицом в доски какого-нибудь корабля. Девушка, заметив раненого Лейви, подалась вперёд - встать. Может, узнала, ведь он тоже из Гокстада. А может, просто поняла, зачем его сюда привели. Раб с носатым, как у крысы, лицом взял её за руку, пытаясь остановить и что-то ей сказал. Но девушка гневно дёрнулась, сбрасывая его ладонь.

Скальд тяжело рухнул прямо перед ней: Ингольв не успел вовремя его подхватить. - Поможешь? - он принялся развязывать ей запястья.

Девушка только медленно кивнула, твёрдо сжав бледные губы. Отрешённо огляделась, словно слегка была не в себе. Ингольв сжал её руку - та оказалась горячей, словно раскалённый камень. Он взял её за подбородок, разворачивая к

себе.

- Что с тобой? Ты слышишь меня?

- Столько мёртвых, - прошептала Асвейг, бездумно глядя в его глаза. - Я вижу каждого.

-Очнись! Ну?

Ингольв немилосердно её тряхнул, и девушка часто заморгала. Сидящий рядом с ней трелль рванулся с места.

- Оставь её!

Ингольв отпихнул его локтем.

- Сидеть!

Раб разозлился пуще, но тут Асвейг повернулась к нему, и он тут же притих, натолкнувшись на её взгляд.

- Всё в порядке, Гагар.

Вот же, и правда ведь пёс - как угадал тот, кто дал ему имя. Разве что не рычит. Но глотку Ингольву за свою хозяйку перегрыз бы с удовольствием. А девушка словно ничего и не заметила. Склонилась над Лейви, пробежалась пальцами от ворота его рубахи до раны.

- Я не лекарь, - проговорила тихо. - Тут справится и Эльди. Нужно перевязать туго. И дать отдохнуть.

Ингольв хотел было возразить. Потребовать, чтобы она применила свои особые умения, в существовании которых он успел убедиться на собственной шкуре. Но Асвейг уже вновь села среди других пленников, давая понять, что больше ничего делать не станет. И почему-то он поверил, что девушка сказала правду. Но предупредил на всякий случай:

- Если соврала - пожалеешь.

Она только пожала плечами. Ингольв взвалил неподъёмного скальда себе на плечи и отнёс в сторону Осталось надеяться, что кормчий Эльди жив.

[1] Гальдр - песня-заклинание.

[2] Вейцла - тип средневекового кормления. Когда конунг с определенным количеством своих воинов объезжал земли и гостил у бондов, во время чего те должны были содержать и кормить их.

[3] Фюльгья - дух-покровитель.

Глава 5

Скодубрюнне лежал на одном из пологих берегов Согнефьорда. Раньше Асвейг о том не знала и никого не выспрашивала. А почти всю дорогу из Гокстада молчала, мало разговаривала даже с другими пленниками. Лишь Гагару удавалось иногда вытянуть из неё больше пары слов. Даже когда она не видела Ингольва, знала и чувствовала, что он рядом. И внутри всё нарастала обида за то, что не вступился перед отцом сразу, а заставил плыть на другой конец полуострова и мучиться неведением о своей судьбе. Но чему удивляться: они, можно сказать, и не знакомы. Подумаешь, помогла.

Кормчий Эльди, морщась и кривя губы от неудовольствия всё ж просил её время от времени присмотреть за ранеными. Просил и других женщин, что оказались пленницами на корабле, носящем грозное имя “Змей волн”. Но те отказывались, не боясь быть выброшенными за борт. А вот Асвейг соглашалась - больше ради оказавшегося здесь поневоле Лейви. Всё ж он тоже из Гокстада.

Весь первый день после стычки с людьми ярла Тьельвара скальд провёл в беспамятстве. Но, надо отдать должное умениям Эльди - тот залатал его хорошо. И не смотри, что руки толщиной с две руки Асвейг, а ладонями грести можно вместо вёсел. Рану зашил ровно. Потому, верно, Лейви на другое утро очнулся и был вполне бодр. Ещё через день принялся читать Асвейг висы, чем к вечеру довёл её почти до изнеможения.

Ингольв подходил проведывать раненого аккурат тогда, когда она возвращалась на своё место у мачты. Словно тоже избегал встреч с ней. Ну и хорошо.

Асвейг не старалась считать дни, проведённые на “Змее”. Лишь услышала однажды, что до прибытия в Скодубрюнне остались сутки пути. И вот, рано утром снявшись с последней ночёвки, корабли Радвальда Белая Кость и один захваченный в сражении с гокстадцами к вечеру вошли 8 узкий извилистый залив. Повернувшее на закат солнце то с одного, то с другого бока показывалось над высокими скалами, у подножий поросших густыми ясеневыми лесами. Некоторые из гранитных стен несли следы водопадов, что лились с их вершин по весне, с таянием снегов, но иссякали летом. Всё здесь хранило вековое безмолвие и даже гребцы будто бы пытались двигать вёслами осторожнее, чтобы плеск воды был тише.

И чем глубже они заходили в чрево фьорда, тем реже становились разговоры, а после те и вовсе смолки - викинги возвращались домой.

Раскинулись по берегам зелёные, потемневшие к зиме луга, а на них рассыпались добротные, крытые дёрном и украшенные резьбой дома.