Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Вот и думай после этого: изображать баронессу, каждую минуту рискуя спалиться— или незачем позориться. В конце концов, в тиятр можно и честным путем попасть, выйдя замуж за режиссера-постановщика. Браки даже в творческих кругах живут дольше, чем «рекомендательные ниши».

Убить нельзя воспитывать

Не первый год смотрю я с восхищением на турбуленции литпроцесса, словно в топку заглядывая в подборки рецензий на сайтах разных премий. Интересно же, как это работает! За годы наблюдений у меня сложилась весьма определенная теория, КАК.

Возможно, правы те, кто говорит о нас, читателях, как о «людях снизу», не понимающих ГЛАВНОГО: кто с кем дружит, кто кому служит и кто перед кем выслуживается – о, исключительно во имя великой цели! Хотя, конечно, эта цель никоим образом к литературе не относится – это читатель и со своего места отлично видит. Однако разобраться в ржавой, скрипящей, буксующей литсистеме нам, кому, собственно, и предназначен продукт ее деятельности (если не сказать жизнедеятельности) – разобраться нам определенно не помешает.

При взгляде извне становятся видны детали механизма. Изнутри-то все распадается на мелкие подробности, за винтиками не видно машины, а снаружи, особенно если попытаться эту машину запустить, можно увидеть куда больше.

В частности, как к литераторам планомерно применяются «положительные и отрицательные подкрепления», как в дрессуре. Подкрепления положительные, после которых у зверушки должен образоваться четкий рефлекс: действие – удовлетворение; подкрепления отрицательные, избавляющие от неприятного стимула, близкого к наказанию (от недобрых высказываний со стороны критики в адрес авторских трудов). Что также способствует закреплению рефлекса.

Оба вида подкреплений умело применяют представители различных идеологических течений и политических партий. Четко указывая на те моменты, которые особенно удовлетворяют требованиям и соцзаказу, благодаря чему автор может получить свой… стимул.

Так, Мария Арбатова в рецензии на «Уран» О. Погодиной-Кузминой указует на «луч света в темном царстве»: «Авторша изумительно работает с интонацией, языком и фольклором, чего стоит только одна прачка Квашня, внезапно открывающая в себе пророческую мощь. Да и сама тема прачечной, где пашут две неустроенные женщины, кажется пятном света на фоне вагонов грязной урановой руды, неопрятного комбината и мерзейшей зоны».

Кому-то что-то неясно насчет локаций и половой принадлежности лиц, коим следует привнести «что-то освежающее и ободряющее» в прямую кишку тоталитарного режима? Ну а беспросветного мужского бытия как раз хватает на насилие, мерзость неустроенного быта и добычу полезных ископаемых.

«И потому не удивительно, что забитая разведенка Таисия постоянно оказывается в своем тяжком канкане между кипящими котлами жертвой сексуального насилия». Тяжкий канкан не может не закончиться сексуальным насилием, особенно если вокруг режимный объект, зона с уголовными элементами, лес с лесными братьями и жесточайший дефицит женского общества.

Но М. Арбатова способна не только на проповедь женской светоносности в условиях тотального-тоталитарного дефицита, но еще и на другие проповеди, небрежно замаскированные под критические отзывы. Так в отзыве на роман З. Прилепина «Некоторые не попадут в ад» укол достается «привластным кремлевским»: «Автор-герой риторически спрашивает куратора, отягощенного привластными понтами, ты детский гробик видел? И вся интрига состоит из того, что ополченцы видят реальные детские гробики от украинских прилетов, а кремлевские видят деперсонализованную статистику этих гробиков. И ведут свою игру, рассчитывая двигать ополченцев по шахматной доске, как манекенов».

Это же надо уметь – найти в самых верноподданических произведениях элементы либерализма и диссидентства! Вот что значит работа на четко поставленную задачу. Однако хотелось бы еще раз посоветовать критикам, рекомендующим нам, читателям, которых критики упорно считают существами малограмотными, учить русской язык. Двигать кого (что)? Манекены. Нет кого (чего)? Манекенов.

В процесс дрессуры писателей включаются критики, наследственно склонные к наказанию (просьба не путать с отрицательным подкреплением). И не как раздатчики пряников, но как мастера по избавлению автора от кнута. Им достаточно НЕ обругать автора, и тот уже счастлив. Аглая Топорова о романе А. Козловой «Рюрик»: «…можно говорить и об ангажированности книжного рынка, постоянно заставляющего новую Зулейху хлопать глазами на пару с ох…шим от очередной великой прозы читателем; и о желании самих авторов побыстрее слепить из говна пулю, особенно с прицелом на сериальчик; и о множестве внелитературных факторов – вроде того, что в литераторы у нас теперь, как раньше в учителя, в основном идут те, кто не пригодился ни в какой другой отрасли человеческой деятельности…».