Проклятый дар

– Мне несложно, – тихо говорит Кит и случайно задевает пальцами мою руку. Впрочем, сразу же их отдергивает и опускает глаза. – Я переживал. Но Викса взяли, так что кошмар прекратился. Все будет хорошо, Каро. Ты не заслужила этого. Ни тогда, ни сейчас.

– Не понимаю, зачем ему это? – признаюсь я. – Бред…

– Думаю, магследователи выяснят. Какая разница, почему у человека съехала кукушка? Главное, чтобы все закончилось. Зачем это нужно было тому, кто тебя мучил раньше?

– Не знаю… Говорят, такие патологии родом из прошлого. Но я никогда не читала его дело. Вычеркнула и забыла.

Ловлю взгляд Кита, пронзительный, от которого сердце совершает кульбит. Встретившись со мной глазами, парень тут же отворачивается. Какое-то время мы молчим, но недосказанность чувствуется слишком остро.

Я не выдерживаю первая:

– Кит… тот поцелуй…

– Был ошибкой, – отрезает парень резко, и я вижу его потемневшие глаза и плотно сжатые губы. – Я знаю. Но не смог удержаться. Ты мне правда очень нравишься, Каро. Но Дар… У Дара от тебя сносит крышу, поэтому я буду держаться подальше.

– Вот так просто? – Я хмыкаю. Мне реально больно за Кита, хотя мое сердце молчит. Он не привлекает меня как мужчина. Хотя, казалось бы, они с Даром похожи друг на друга как две капли воды. – Нет, пойми меня. Я тоже считаю тот поцелуй ошибкой. Впрочем, поцелуи с Даром я считаю не меньшей ошибкой, и если бы надо было выбирать, я бы выбрала тебя.

– Потому что, как говорит мой брат, я несломанная его копия? – Кит прищуривается, явно настроенный поругаться. А вот я ссориться не хочу, слишком устала, поэтому пытаюсь объяснить:

– Ты знаешь, что нет. Экзоскелет ни при чем. Я сама сломанная, мне нужен якорь в этом мире. Стабильная величина. Тот, на кого я смогу положиться. И Дару нужен якорь, который удержит его от безумств. Совершенно точно мы с ним не подходим на эту роль. И я это понимаю, и он это понимает… Мы не будем вместе. А все, что происходит между нами, это… – Я сглатываю. – Не знаю что. Точно не то, что стоит продолжать.

– Знаю… – Кит кивает. – Но… у него рвет от тебя крышу. Ему больно. И ему больно, когда рядом с тобой я, хотя я бы хотел…

– Тебе нужно научиться думать о себе, Кит. Нельзя всю жизнь прожить в тени неуравновешенного брата. Ты жертвуешь ради него слишком многим. Собой, индивидуальностью. Ты не хочешь быть лучше, лишь бы не задеть его. Это неверно.

– Я иначе не умею, – отзывается Кит. – Возможно, хотел бы. Но не могу. Мы завязаны друг на друге. Слишком близки.

– Ты завязан на нем. Дар… Он идет своей дорогой. И ты идешь его. Подумай об этом?

– Если я буду думать об этом, то поцелую тебя прямо сейчас, – с тоской признается он, а я замираю. От его откровенности сжимается сердце.

Но нет. Мне не нужен Кит, увы. Он это понимает и с грустной улыбкой выходит, бросив:

– Тебя ждут в кабинете директора. Там Лестрат и твой шэх.

От Лестрата ничего нового не слышу, как и от директора. Директор вообще в панике, поэтому и разговор не складывается. Его больше волнуют не угрозы в мой адрес, а огласка. Он пытается замять дело по мере сил. Получается плохо. Слишком много шума было сегодня с утра. Поэтому мирс Костан переходит к поиску виноватых, почему-то решив, что я отличная кандидатура на роль причины всех неприятностей в колледже.

Истерику директора шэх прекращает одной емкой фразой:

– Вы пытаетесь обвинить в чем-то мою воспитанницу? Тогда, когда безопасность в вашем колледже такова, что одну студентку убивают прямо на территории кампуса, а двух других травят? И что теперь вы пытаетесь сделать?

– Просто когда мы брали ее учиться, не знали, что девочка проблемная… – немного стушевавшись, продолжает гнуть свою линию директор.

– Я проблемная?

Голос дрожит. Каким удивительным образом люди умудряются перекладывать вину с больной головы на здоровую! Оказывается, виноват не подражатель, а я!

– Ну, из-за тебя же…

– Мирс Костан, – тихо говорит Лестрат с холодной улыбкой. – Советую вам думать о том, что говорите. Особенно в присутствии представителей закона. Ваши слова могут быть использованы против вас.

– Вы некромант, но не смогли понять, от чего умерла девушка! – огрызается мирс Костан. – Что вы за специалист?! Если вы лучший, то неудивительно, что так много преступлений остаются нераскрытыми!

– К моему приезду она была мертва как минимум двенадцать часов, – с ленцой отвечает Лестрат, и от его тяжелого, неприятного взгляда директор начинает нервничать сильнее. – Мертва она была в вашем колледже, а вы об этом даже не знали. Маньяк обретается в ваших стенах, а вы пытаетесь сделать виноватой девочку, которую пугает какой-то извращенец?

– Она уже была жертвой маньяка, и он пришел за ней в мой колледж, – кипятится мирс Костан, а мне становится противно.

Даже тошнота подкатывает. Я уже сталкивалась с подобной реакцией. Оказывается, многие считают, что если с кем-то произошло нечто страшное, значит, жертва виновата сама. С хорошими девочками не происходят плохие вещи. Потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к этому.