Проклятый дар

Непроизвольно скопировала его движение, также сложив руки на груди.

— Так вот, Стэрк, — нахмурилась я, — мы, озерные, привыкли создавать пару по взаимному влечению, а не от безысходности!

— Что? — не понял воин.

— То! Проклятье твое! — не выдержала я и взмахнула руками, — И когда мне вещи собирать? После оплодотворения или после того, как яйца отложу?

Воин тяжело опустил голову и потер переносицу. Он встал с кровати и отошел к окну.

— Так ты вчера вернулась, чтобы дать мне возможность иметь детей? — спросил он, не оборачиваясь. — Пожалела?

Я даже как-то растерялась. О чем это он? Когда это темные жалеют кого-либо?

— Я вернулась, — зло ответила, — потому как мне доставляет удовольствие без взаимности любить одного горного воина.

Этот самый воин обернулся и посмотрел на меня.

— Что ты сказала?

Вот. Опять рычать начинает. Что ему еще не так? Бездна, как бы он про цепи не вспомнил…

Я стала коситься на дверь, взвешивая свои силы. Успею сбежать или…

— Эли! — рявкнул рядом Ян.

Когда он успел снова подойти?

Он склонялся надо мной и хмурился.

— Что?

— Ты сказала — без взаимности?

— Ну да, я знаю о твоем проклятии и о том, что ты со мной только ради будущих детей.

— Так ты из-за этого хотела сбежать? — изумился воин, снова присаживаясь на кровать.

— Ну да, — отвернулась я, — а потом вернулась, как последняя дура. А оказывается, ты не очень-то меня и ждал. Вообще не ждал. Наоборот, не дождешься когда я уйду! Впрочем, чего-то подобного мне следовало ожидать. Ты ведь никогда не говорил, что любишь!

— А так не ясно? — возмутился он. Причем громко возмутился — Тебе нужно озвучивать очевидное? Так вот. Я люблю тебя, глупая! — проорал мне горный.

Вот так всегда. Просто сказать нам сложно, нужно наорать.

— Ну да, ну да. Как мать своих будущих детей, — надулась я.

Ян взревел и вскочил на ноги. Он походил по комнате кругами и остановился возле стола. Там аккуратным рядом стояли миниатюрные статуэтки — его подарки мне.

Воин взял одну из них и задумчиво покрутил в своих руках.

— Ты — озерная… — вздохнул он, успокоившись.

— Вот только не нужно обзываться моим же происхождением! — поморщилась я.

Ян дернул головой. Подхватил свой плащ и направился ко мне.

Все. Довела. Сейчас будет в цепи заковывать.

Воин ловко спеленал меня своим плащом и подхватил на руки. Я сначала поорала, подергалась и поколотила руками, для порядка, но поняв, что от моих протестов нет никакого эффекта, выжидательно затаилась.

И вот куда он меня тащит? К границе, чтобы выкинуть? А нет, движемся к скале, к нашему месту. Хочет сбросить меня с высоты? Так мне не страшно, здесь воды полно, водопад и озеро под ногами…

Пока я терялась в догадках, Ян поднялся на наше месте и, как прежде, усадил впереди себя, плотно обхватив меня руками.

Все его рассказы о цветущем Лунном оказались блеклыми и невыразительными по сравнению с действительностью. Я восхищенно рассматривала знакомый пейзаж, понимая, какую красоту скрывали снег и сугробы.

— Невероятно красиво… — выдохнула я, оборачиваясь.

И здесь я обомлела повторно. Справа от меня, совсем рядом с грохочущим водопадом, прямо в скале был вырезан… замок. Высеченные в камне огромные статуи поддерживали террасу, где разом могли приземлиться несколько драконов в истинном облике. Барельефы обрамляли широкие окна, за которыми, надо предполагать, располагались комнаты.

— Ух ты, — выдохнула я, а потом осеклась, — для кого построил?

— Для своей жены, — хмыкнул горный.

Я присвистнула.

— Повезло бы ей, если бы ты на мне не женился…

— Эли… какая же ты несносная, маленькая, глупая девчонка! — прошипел он мне на ухо.

М-да. Хорошо, хоть не костлявая, не зря, значит, откармливал меня две декады…

Ян немного помолчал, а потом продолжил.

— Я здесь родился… И всегда любил это место. Но после смерти отца… мы с матерью переехали в Акменс… во дворец правящего. Мне там не нравилось, вернее, мне не нравилось отношение правящего к моей матери… И как только я достиг совершеннолетия, то прямо после оракула отправился на границу.

— Извини, — тихонько перебила я, — ты сказал — оракул?

— Она вчера проводила брачный обряд, Эли… — укоризненно ответил Ян.

— Эта старуха с побрякушками на шее? — изумилась я.

— Эта старуха… — сбился воин, — об оракуле позже. Так вот, я служил вторую сотню лет, как однажды… получил извещение, что моя мать умерла…

Я дрогнула. Видно было, как тяжело ему дается эта история. Просто выдавливает из себя каждое слово. Но зачем?

— Я бежал трое суток без остановок… — продолжил воин, — и все равно не успел на ее похороны… правящий сжег ее на погребальном костре… а меня отправил обратно. Я обезумел от горя… она ведь была еще молода, как она могла умереть в самом безопасном месте для женщин? Я стал задавать вопросы, и… ее отравили… Отравила жена правящего…

Я закрыла глаза. Нетрудно было догадаться о причинах…

— А потом выяснилось, что смерть отца была тоже не случайной… просто правящий возжелал чужую жену…

Вцепившись в его руки, я с трудом проглотила ком в горле. Если мне больно это слушать, каково же приходилось ему?