Прометей раскованный

—   Чем кончились переговоры с немцами? — с тревогой спросил Аллье. «И. Г. Фарбен» был крупнейшим химическим концерном Германии.

— Ничем,— успокоил его Ауберт.— Мы поинтересовались, для чего предназначены столь огромные количества тяжёлой воды. Немцы уклонились от ответа. Тогда мы отказались продать наши запасы и не приняли заказа на дальнейшее производство.

—   Какова будет ваша позиция в отношении Франции?

— Самая благоприятная! Я уже обещал Дотри содействие в приобретении некоторого количества тяжёлой воды. Сейчас я меняю наше обещание — и думаю, все члены правления поддержат меня. Франция получит всю нашу продукцию! И получит, не заплатив ни одного сантима, Аллье! Пусть этот подарок будет нашим норвежским вкладом в общую борьбу против гитлеровского варварства!

Разведчик и мечтать не мог о такой блестящей удаче! По выработанному тут же официальному соглашению Франция получала безвозмездно все 185 килограммов имеющейся в наличии тяжёлой воды, и ей предоставлялось исключительное право на время войны на всю продукцию завода в Веморке. Соглашение подписали: от компании — Ауберт, от Франции — Аллье.

—   Но как вы доставите воду во Францию, Аллье? — озабоченно спросил генеральный директор.— Тут мы помочь не сможем.

Аллье заверил, что он со своими помощниками справится. В гостинице он узнал, что Второе бюро перехватило немецкую директиву своим агентам в Осло: Аллье объявлялся подозрительным, ему надлежит всемерно противодействовать во всём, что он предпримет.

— Итак, вы как личность раскрыты, но задание ваше врагам не очень ясно,— сказал один из помощников Аллье.— Думаю, произошла утечка информации в Париже.

—   Как понимать фразу «всемерно противодействовать во всём»? — спросил другой помощник.— Самый эффективный способ противодействовать — физически ликвидировать вас, Аллье. Вам нужно поменьше показываться на людях и без нашей охраны не ходить.

Важной задачей стало приобретение алюминиевых канистр для тяжёлой воды.

Немецким шпионам, кишевшим в норвежской столице, не составило бы труда узнать характер миссии Аллье, если бы канистры изготавливали в городе. Их заказали деревенскому мастеру ручной работы — он выполнил заказ отлично: этим канистрам с драгоценной влагой предстояло в будущем объехать много стран, погружаться на пароходы и самолёты в страшной спешке и толчее, и они ни разу не подвели.

Оставалось наполнить их. Канистры скрытно отправили в Рьюкан, но там, конечно, выдачу всего запаса тяжёлой воды сохранить в секрете не удалось. Аллье не сомневался, что отныне все тайные силы немецкой разведки брошены по его следу и нужно опасаться самого грубого физического «противодействия во всём», включая попытку захвата его богатства силой: дело может завершиться прямым нападением на него на аэродроме или в воздухе. Последующие события показали, что он не ошибся.

Отлично понимая, чего хотят и на что осмелятся противники, он успешно перехитрил их.

Разведчику, выполняющему опасное задание, принято вооружаться ядом, чтобы не попасться живым в руки врага. Аллье с помощниками тоже имели при себе яд, но не для самоубийства, а для отравления тяжёлой воды. Именно её нельзя было «живой» отдавать в руки врага. И у агентов Второго бюро под рукой находились препараты кадмия и бора: в безвыходной ситуации их надо было бросить в каждую из двадцати шести канистр. Тяжёлая вода, содержащая даже микроскопические примеси кадмия и бора, делалась непригодной для замедления нейтронов.

Операция «Возвращение» протекала так. Воду разделили на две партии. Аллье и Моссе заказали билеты на самолёт в Амстердам, прибыли на аэродром Форнебю близ Осло, приготовились к посадке, но в последнюю минуту юркнули в другой самолёт, отправлявшийся в Англию,— на него уже было погружено тринадцать полных канистр.

В пути Аллье предъявил пилоту свои документы и объяснил, что везёт важный военный груз. Он попросил следить за южной стороной моря — не исключено, что их допытаются атаковать немецкие самолёты. Пилот пообещал не подпускать близко никаких подозрительных самолётов и для маскировки вскоре ушёл в облачный слой. Полёт проходил в сплошном тумане, и вместо Южной Англии, куда направлялся самолёт, он попал в Шотландию.

На другой день к Аллье и Моссе, приземлившимся около Эдинбурга, присоединились с остальными канистрами Мюллер и Кнолль-Дёма — им тоже удалось обвести вокруг пальца соглядатаев. Лишь впоследствии разведчики узнали, что немцы ещё в воздухе произвели тщательный обыск в рейсовом самолёте на Амстердам, но, к крайней своей досаде, не обнаружили на драгоценных канистр, ни французских агентов.

Путь из Шотландии до Ламанша четвёрка проделала в закрытом купе. Один дежурил возле канистр — их и не подумали сдавать в багаж,— трое отдыхали. Агенты Аллье не спрашивали, что содержится в канистрах, он не пожелал вдаваться в подробности, на которые был так охоч в разговоре с Аубертом. Лишь после войны его помощники узнали, какой груз они вывозили из Норвегии и так бдительно охраняли весь кружной путь до Парижа.