Проникновение

- Ты просто гад, - проворчал а-тэм, закатывая глаза. Но покорно протянул мне левую длань. Я повертел стержень, приложил к коже а-тэма и нажал на кнопку. Ирвин подпрыгнул, как ошпаренный, зрачки сузились. - Проклятие! Жжется!

- Больно?

- Терпимо, - недовольно буркнул Ирвин.

Я хмыкнул удовлетворенно и нехотя положил парализатор обратно. Занятная штука. Хочется оставить себе.

А-тэм нахмурился, наблюдая за мной.

- Сверр, мне все это не нравится.

- Тебе не нравятся все мои начинания и решения. У тебя обязанность такая - рассказывать мне, в чем я не прав.

- Сейчас ты не прав особенно. - У меня упрямый а-тэм. - Племени не нравятся чужаки. И ты сам это знаешь. Сколько ещё ты собираешься развлекаться? Чего добиваешься? Я не понимаю тебя.

- Поймешь, Ирвин. Всему свое время. Племя потерпит. Нам нужны знания, мой а-тэм. Не те отрывочные данные, что мы имеем, а гораздо больше.

- Но зачем?! - не выдержав, Ирвин вскочил и зашагал по шатру, сердито насупившись. - Мы много лет прекрасно обходились без чужаков и мира за Туманом! Почему сейчас?

- Потому что Туман начал редеть! - рявкнул я. А-тэм осекся и с ужасом уставился на меня.

- Что?

- Что слышал, - я в сердцах отбросил мешок. - Пока это скрывается, но Сотня обеспокоена.

- Милостивый Горлохум, - прошептал потрясенный Ирвин. - И что теперь будет?

Я отвернулся, пряча свои эмоции.

- Мы это исправим. Идем. Я слышу шаги.

- Сверр… - а-тэм задержался у выхода, проницательно заглянул в глаза. - Эта чужачка, женщина…

- Оливия Орвей, - я растянул гласные и облизнулся. - Ей я приготовил нечто особенное.

- Ты играешь с огнем, Сверр.

- Как обычно, - оборвал я.

Ирвин недовольно приподнял брови, а я улыбнулся.

- Кстати, пора развлечься, мне становится скучно!

А-тэм выразительно скривился.

***

- Что происходит? - Мы с Максом оторвались от исследования столбов и удивленно посмотрели на суету в центре поселения. Женщины усаживали маленьких детей в кожаные мешки и взваливали на плечи, мужчины надевали на головы уже знакомые нам черепа животных.

- Куда они собрались? - Я пожала плечами, так как ответа, конечно, не знала.

От шатров нам махал руками Юргас, явно подзывая к себе.

- Что ж, идемте, Оливия, - улыбнулся профессор, - все равно со столбами пока лишь загадки. Надо узнать больше о местных нравах, и, похоже, нам сейчас предстоит такая возможность.

Я сунула в карман комбинезона пакетики с образцами черного дерева и тоже улыбнулась.

- Идемте.

Наши коллеги уже собрались возле огня, который сейчас лишь тихо тлел. Жан вертел головой, его очки посылали блики солнечных зайчиков, за которыми гонялся пузатый и чумазый малыш. Когда из-за деревьев появился Сверр, мы устремились к нему.

- Что происходит? Куда все идут? Что случилось?

- Все идут к чаше, - непонятно пояснил он. - Вечером будет радостное событие, шатия, значит, сейчас все должны окунуться в чашу.

- Какой-то ритуал, - прошептал мне на ухо Клин. - Надеюсь, это не та чаша, в которой варят залетных ученых?

Я прыснула и прикрыла рот ладонью. У ильхов были торжественные и серьезные лица, так что мы тоже изобразили соответствующее настроение и двинулись за процессией аборигенов. Мужчины в своих костяных масках и набедренных повязках шагали впереди и по бокам, охраняя женщин, детей, ну и нас заодно. Тропинка вилась между двух изумрудных холмов, и я вновь залюбовалась окружающей нас природой. Как же красивы фьорды! Сами ильхи шли совершенно бесшумно, ступая мягко и легко, а мы старались им подражать. Хотя и ловили на себе недовольные взгляды, когда трещала под ботинком сухая ветка или вспархивала потревоженная пичуга.

Сверр ушел вперед, так что расспросить о предстоящем ритуале, если это был он, не удалось. Рядом со мной двигался высокий и крепкий ильх, сквозь прорези в черепе я порой замечала внимательные голубые глаза. И я удивилась, заметив на его шее каменный обруч. Значит, их уже двое. Может, этот голубоглазый и мою речь поймет?

- Куда мы идем? - улыбнувшись, спросила я.

Ильх отвернулся, и я вздохнула. Ну ладно. Похоже, беседа не состоится, жаль.

Минут через двадцать мы вышли к подножию скалы, у которой темнели несколько круглых естественно образованных каменных выемок. Внутри скальных чаш темнела красная глина.

Ильхи остановились и начали споро раздеваться, обнажая мускулистые тела. Часть женщин расположились полукругом в тени раскидистого дерева, словно зрительницы в театре, вторая половина хихикала и суетилась вокруг мужчин, держа в руках глиняные кувшины с узким горлышком.

- Что они делают? - прищурился Жан, глядя, как аборигенка наливает из кувшинчика что-то золотисто-тягучее и намазывает ближайшего мужчину. Тот жмурился, словно кот, и подставлял под женскую ладошку то плечи, то спину, то бедра. В воздухе разлилась густой и пряный аромат.

- Это сок дерева, что растет в долине, - появившийся за спинами Сверр заставил нас всех подпрыгнуть и обернуться. В руках ильха был такой же кувшинчик, и мы с любопытством принялись его рассматривать.

- Этот сок похож на масло, - я растерла золотую капельку между пальцев, понюхала. - Но более густой. И запах незнакомый…