Пропавшая экспедиция

— Скорей бы уже домой, герр оберст, — подхватил ординарец.

— Скоро будем дома, — обещал барон. Они свернули под арку.

— Осторожней, герр оберст, здесь ступени.

Днем с лестницы, куда они вышли, открывался впечатляющий вид на Золотой рог, но сейчас лишь один единственный огонек сиротливо мерцал далеко внизу, даже вода не серебрилась, Луна спряталась за тучи.

— Наш баркас, — подал голос ординарец. — Я попросил Али зажечь керосиновую лампу на корме, чтобы мы не заблудились…

— Это были его последние слова. К ним метнулась тень, мелькнуло лезвие ножа, вошло ординарцу меж ребер. Практически целиком, по рукоять. Не проронив ни звука, ординарец повалился на камни, выронив чемодан. Фон Триер успел выстрелить несколько раз, прежде чем его ударили по уху с такой силой, что из глаз посыпались искры. Он отключился, правда, всего на пару мгновений. А, очухавшись, обнаружил себя лежащим на спине, с приставленным к горлу ножом.

— У меня есть деньги, — выдавил из себя фон Триер на ломанном турецком, сгоряча решив, что стал жертвой уличных грабителей. — Берите их все…

— Я же гаварил, палковник, как би не вишло с табой беды, — донесся сверху насмешливый голос Ас-Саффаха.

— Генерал?! — барон попытался приподняться, лезвие тотчас же впилось в кожу. — Что за шутки?! Немедленно прикажите своему головорезу отпустить меня!

— Ты пасматри, какой борзый, — ухмыльнулся, судя по интонациям, Джемаль-паша. — Валяется в грязи, но прадалжает камандовать…

— Зарэзать его? — спросил нукер.

— Абажди…

— Что вам нужно?! — выдохнул фон Триер.

— Я тэбэ уже сказал, ты что, савсем с галавой нэ дружишь? Я хачу свалить из этаго засраного города, гдэ мэнья хатят павэсить на сталбе. Еще гаварил, хачу в Берлин. Гаварил? А ты дурил мне галава, ришил сам ноги здэлать. Тэпэр протянешь их…

— Это можно исправить, — сказал Триер, облизав губы.

— Тваи протянутые ноги исправить?

— Я перевезу вас в Берлин, — сказал барон и, скосив глаза, поискал ими ординарца. Тот лежал на боку в двух шагах и, похоже, не дышал. Чуть дальше виднелась чья-то нога в высоком сапоге с загнутым носком. Фон Триер решил: одного из нукеров, в которого он попал перед тем, как его отправили в нокаут. Под покойников набежала темная маслянистая лужа.

— Как я пападу в Берлин? — поинтересовался Ас-Саффах.

— Поедете туда вместе со мной, — сказал фон Триер, поморщившись. — Полегче с ножом, черт бы вас побрал.

— Нэ камандуй, — откликнулся Мясник. — Абъясни мнэ, как ми даберемся до Берлина?

— Нас доставит туда субмарина…

— Как-как?! — в голосе Мясника просквозило искреннее недоумение.

— Подводная лодка, — разжевал фон Триер. — Ее уже выслали за мной, — он мучительно сглотнул. — Точнее, за нами…

— Прямо сюда?! В Золотой рог?! — Ас-Саффах недоверчиво вскинул брови.

— Нет, естественно, здесь же полно английских шпионов! Лодка будет ждать нас у мыса Румели, там, где Босфор впадает в Черное море. Через четыре часа она должна быть там. Ориентир — руины старой византийской крепости…

— Знаю такую, — кивнул Ас-Саффах.

— У нас не слишком много времени, чтобы туда добраться, — предупредил фон Триер, немножко ожив. — В Босфоре — сильное встречное течение…

— Знаю, — повторил Мясник и сделал знак нукеру. Тот тут же полоснул по горлу барона ножом, и Триер забился в предсмертной агонии. Кинув на него короткий удовлетворенный взгляд, Мясник нагнулся за саквояжем умирающего, вскрыл, сбив замок. Сразу же стало чуть светлее, это засверкали Мэ — целых два ключа Иштар, аккуратно завернутые в шерстяные платки. В их призрачном сиянии лица турков приобрели странный, малахитовый оттенок.

— Пошли, — сказал Ас-Саффах, перешагивая фон Триера. Тот как раз перестал сучить ногами. Подхватив саквояж, нукер молча последовал за генералом.

* * *

Все случилось так, как говорил барон. Только без фон Триера. Турки без труда отыскали небольшой баркас, спасибо Али, не забывшему зажечь керосиновую лампу. Ас-Саффах велел капитану выходить в море. Тот не спорил, хоть был удивлен, что вместо одних пассажиров повезет других. Только заикнулся о доплате.

— Будет тебе доплата, — обещал генерал. Затарахтел двигатель, баркас отвалил от причальной стенки. Мясник зашел в крошечную рубку, уселся на стул и поглядел назад, на медленно удалявшиеся и едва различимые во мгле силуэты Султанахмет и Айя-Софии. Потом отвернулся и уставился в противоположную сторону, на азиатский берег.

Когда они уже миновали Бешекташ, из-за кормы, Ас-Саффах бы сказал, с полуострова Фатих, защелкали винтовочные выстрелы. Стреляли далеко и явно не по ним. Ас-Саффах нахмурился, они с телохранителем обменялись встревоженными взглядами. Застучал пулемет, дал три длинные очереди. Прогремел взрыв, и все стихло.

— Вовремя свалили, — сказал себе под нос Ас-Саффах.

Около четырех пополуночи небо на востоке принялось светлеть. Стало гораздо ветренее, баркас начал раз за разом зарываться носом в волны, чувствовалось дыхание Черного моря. Слева показался маяк Румели-фенери на высоком каменном мысу. За ним, почти неотличимые от скал, виднелись развалины старинной греческой крепости, которые упоминал фон Триер.