Пропавший сын Хрущёва или когда ГУЛАГ в головах (с иллюстрациями)

Нужно было не просто уничтожить поколение старых большевиков, которые представляли потенциальную угрозу сталинской власти. Они знали Ленина, знали ленинизм. Но Сталин цинично хотел показать, что в СССР с обвиняемыми обращаются справедливо. Самым серьёзным было обвинение в сговоре с Троцким - который был тогда в ссылке - с целью убить Сталина. Это было, а ещё шпионаж в пользу Запада и саботаж экономики, надуманное обвинение, в котором Бухарин сознался в 1937 году[113]

. Показательные процессы не выявили ничьей вины. В 1956 году я должен был реабилитировать всю старую гвардию. Но меня просили не ставить в неловкое положение другие коммунистические партии. Французы с Морисом Торезом, итальянцы с Пальмиро Тольятти на коленях стояли - все они, как и я, были участниками сталинских «процессов».

В том разговоре моя мама впервые в жизни услышала имя Николая Бухарина - любимца партии, эрудита, главного редактора газеты «Правда», которого одно время считали наследником Ленина. Думая о сожалениях деда и о долгой истории российского беззакония, она наконец решила перейти в наступление. В 2004 году российский веб-сайт Khronograph.ru

опубликовал статью, в которой говорилось, что Рада Никитична подтвердила правдивостъ истории с бутылкой. (Рада утверждала, что никогда не разговаривала с «Хронографом».) В том же году Путин наградил маршала Язова - одного из руководителей ГКЧП, двадцать лет назад признанного преступником, - престижной государственной наградой за «высокие достижения»[114]

, чем повысил общественный статус бывшего министра обороны и обеспечил переиздание его мемуаров. Поскольку поток публикаций не прекращался, мама начала перебирать свои архивные залежи, пытаясь привести в порядок все эти мятые и пожелтевшие статьи и письма, годами пылившиеся у неё под кроватью вместе с призраками прошлого. В какой-то момент от расстройства из-за всей этой истории она даже заболела. Её грудь и руки покрылись язвами, и никто из врачей не мог объяснить, почему. Они только сказали, что похожей таинственной хворью страдали британские монархи Генрих IV и Георг III.

Последней каплей, подтолкнувшей маму к тому, чтобы сделать решающий шаг, стала «Энциклопедия людей и событий сталинской эпохи», выпущенная Владимиром Суходеевым в том же 2004 году. Энциклопедия, как известно, жанр, претендующий на историческую достоверность, но эта книга, изданная одним из крупнейших российских издательств - «Эксмо», не имела ссылок на источники. Из шести страниц, посвящённых Хрущёву, только три описывали его сорокапятилетнюю политическую карьеру; другие три представляли «факты», касающиеся непатриотического поведения и позорной судьбы его сына Леонида[115]

.

Утверждения Суходеева заставили маму отбросить сомнения, которые вызвала у неё неудачная судебная тяжба Юрия. Его гибель в автомобильной аварии в 2003 году утвердила её в невеселой мысли, что ей придется взять дело в свои руки. И она обратилась в суд с требованием, чтобы система правосудия пресекла публикацию этих фальшивых обвинений в печати или эфире и, возможно, обязала издателей отозвать уже выпущенные книги. Она надеялась, что если она тщательно соберет все необходимые документы и предоставит бесспорные доказательства честной военной службы Леонида, суд непременно решит дело в её пользу.

Примерно тогда же, когда она начала собирать материал для процесса, на одной вечеринке она столкнулась с Борисом Кузне- цовым. В начале 2000-х годов Кузнецов был одним из самых известных - или, скорее, скандально известных - адвокатов в России. Самоуверенный, он считал, что может выиграть любой процесс, не зависимо от расклада сил и имеющейся доказательной базы. Его успех был отчасти результатом его эксцентричности: он носил бороду а-ля Хемингуэй, тельняшку, курил капитанскую трубку и жил в роскошном доме-корабле посреди леса в окрестностях Москвы. Однако растущий список именитых клиентов упрочил его профессиональную репутацию и не без причины. В то время Кузнецов был одним из законных представителей семей моряков с подлодки «Курск», предъявивших иск Российскому государству за задержку организации спасательной операции, приведшую к гибели экипажа в 2000 году[116].