Пропущенный вызов

Поручив Руслана заботам Лизы, Голлербах стал носиться с одной консультации на другую, нахватал ночных дежурств, и язык не поворачивался просить его заниматься всякой ерундой.

Надо трясти хозяйку Маевской, выяснить, кто такой Игнатий и где она его взяла, а выяснив, установить негласное наблюдение, ибо глупо надеяться, что такой тихушник сразу выложит все свои секреты. Потом следует опросить бывших коллег Шелеста, а не только унылую черепаху Ларису Лаврентьевну, вдруг Игнатий является учеником или другом Георгия Петровича? Хотя для учителя Георгий Петрович был слишком молод, а версия друга вполне годится. Допустим, Игнатий перенял навыки товарища и внедрил в практику несколько экзотическим образом, справедливо рассудив, что окучивать богатых гораздо эффективнее, чем пахать на тощей ниве обязательного медицинского страхования.

С другой стороны, человек занял нишу, прекрасно жил, с чего его вдруг перемкнуло? Конечно, устройство общества несовершенно, но с каждым новым заработанным рублем оно кажется индивидууму все более и более разумным. Тяга к крестовым походам больше свойственна нищим, чем состоятельным людям.

Если бы хоть Шелест умер сейчас (кстати, нужно поднять его историю и узнать, как и отчего наступила смерть), можно было бы объяснить активность Игнатия скорбью по другу, острым чувством несправедливости, что способный врач жил в ничтожестве и умер прежде срока, забытый всеми. Но минуло почти восемь лет, достаточный срок примириться с потерей.

Чтобы разобраться в этой фантасмагории совпадений, нужно время и нужны люди, а у них нет ни того, ни другого. У каждого из их «триумвирата» есть обязательства перед близкими, которыми нельзя пренебрегать.

Если руководство не увидело закономерности, почему они с Зиганшиным должны быть святее папы римского? Свои должностные обязанности они выполняют добросовестно, и точка.

В понедельник вечером приехал Колдунов, Лиза отпросилась со службы пораньше, чтобы как следует встретить важного гостя. Она сделала классический салат оливье, который, по свидетельству Руслана, Ян Александрович обожал, рыбу в кляре и яблочный пирог.

Впрочем, несчастный профессор был с воскресного суточного дежурства, после которого проработал еще целый день и задержался на экстренную операцию, так что сел за стол такой голодный, что не разбирал, где какое блюдо.

– Как хорошо, – вздохнул он, покончив с рыбой, – божественно.

Лиза подала чай и собралась уходить из кухни, чувствуя, что Руслану хочется поговорить со своим учителем о работе.

– Нет, пожалуйста, посиди с нами, – Руслан взял ее за руку, и Лиза опустилась рядом с ним на кухонный диванчик. Ему было еще трудновато подолгу сидеть, а когда он обнимал ее за плечи, становилось легче.

Ян Александрович с улыбкой извинился, если речь пойдет о непонятных и неинтересных Лизе материях, просто он находится под большим впечатлением от первой рукописи Руслана и хочет всемерно содействовать ему в создании следующей.

– Я, конечно, напишу, раз вам с Ингой нужно, но это будет профанация, – вздохнул Руслан, – сначала я с энтузиазмом взялся, а сейчас грустно становится, когда читаю протоколы операций и думаю, что сам больше никогда не подойду к столу.

– Как знать, Руслан.

– Слушай, я уже костылями себе все руки сбил, ни чуткости, ни четкости не осталось.

– Ты просто много ходишь, вот и все. Ладно, не буду тебя уговаривать, просто скажу, что смена профессии – это еще не конец жизни. Наоборот, перемена к лучшему. Разве тебя не бесило, что ты работаешь, как раб, под дамокловым мечом уголовной ответственности, за копейки, и каждый уважающий себя гражданин тыкает тебе в нос клятвой Гиппократа? Ты никогда не чувствовал, что сходишь с ума, заполняя идиотские бумажки, потому что если во всем мире документация создана так, чтобы было удобно работать, то у нас – чтобы удобно было проверять? Ты всегда спал спокойно и мысль о твоей ошибке не бросала тебя в холодный пот? Никогда не думал, что скажу такое, но тут не о чем жалеть, сынок!

– А ты на пенсию-то собирался?

Колдунов вздохнул:

– Инга уговорила, сказала, они не вытянут, если мы с тобой оба сразу уйдем, так что от тебя зависит. Если восстановишься настолько, что сможешь оперировать, я тут же сваливаю. Тут же! Сегодня ты делаешь первый аппендицит после болезни, завтра я на пенсии.

Руслан покачал головой.

– Или тогда придется смену растить, а сейчас такие болванки приходят из вузов, что надо тысячу лет, чтобы из них выточить что-то путное! Поэтому, Руслан, ты пока на больничном сидишь, думай, как вернуться. Мне кажется, если хорошенько поискать в Интернете, найдется хирург с положительным опытом восстановления после ампутации, если не у нас в стране, то где-то в мире точно. Если списаться с такими людьми, может быть, они что-то умное подскажут, приспособление какое-нибудь, чтобы у операционного стола стоять. В общем, не хочу на тебя давить, давай вернемся к этому разговору через месяц, когда ты окрепнешь.