Пророчество о пчелах

Она со значением смотрит на Эврара и отправляет его ладонь себе под корсаж, на грудь. Он испытывает ожог и пытается отдернуть руку, но она силой препятствует этому.

– Хочешь, поведаю тебе о близком будущем? – шепчет она. – Не о двухтысячном годе, а о завтрашнем дне? Близок час или день нашей гибели. Поэтому я предлагаю тебе обрести потрясающий опыт, называемый любовью.

– Иисус Христос говорил, что…

– «Любите друг друга» – вот призыв Христа. Но потом скучные старикашки в монашеских рясах объявили себя единственными проводниками Его учения и придумали дьявола, чтобы люди жили в страхе, избавить от которого в силах только священники. Свободная любовь – никакой не разврат. Те, кто утверждает противоположное и твердит, что ведает Божий промысел, попросту хотят попирать других. Их мораль – средство закабаления. Сам подумай, для чего Бог даровал мне эту роскошную грудь? Разве не для того, чтобы ее ласкали?

Рука Эврара уже живет сама по себе. Пользуясь его медленной капитуляцией, она кладет его другую руку на свою вторую грудь.

– Закрой глаза, почувствуй, как бьется для тебя мое сердце, Эврар.

Бежать! Немедленно спасаться!

– Если Бог наделил меня этим ртом, то наверняка для поцелуев.

Он закрывает глаза. Стараясь его не спугнуть, она медленно тянется губами к его губам. Их рты соприкасаются.

Беги, чего ты медлишь?

Эврар болезненно морщится.

– Что еще? – спрашивает она.

– Мой бес! Опять он меня тормошит: теперь он требует, чтобы я сбежал. – Эврар колотит себя кулаками по вискам, приговаривая: – Проклятый демон!

Дурак ты, какой я демон, я твой ангел, святой Рене! Мой приказ: беги и не оглядывайся! Прыгай в окно! Здесь невысоко.

Клотильде кажется, что он ее отталкивает, но на самом деле он извивается, силясь изгнать из головы надоедливого паразита.

Внезапно распахивается дверь, в комнату вбегают двое тевтонцев с мечами наголо. Не дав Клотильде и Эврару глазом моргнуть, они приставляют к их шеям кончики своих мечей. Пристав в доспехах с королевским гербом провозглашает:

– Именем короля Филиппа, вы арестованы!

Солдаты заковывают их в цепи, волокут во двор аббатства и там швыряют в телегу.

– Я – Клотильда фон Фёхтванген, вдова великого магистра Конрада фон Фёхтвангена! – невозмутимо произносит Клотильда.

Но ее никто не слушает. В телеге лежат вповалку раненые тамплиеры в длинных ночных сорочках. С них сорвали облачение их ордена.

Телега трогается с места. Чернь провожает ее полными ненависти криками:

– Грабители! Вымогатели! Приспешники Бафомета! Обожатели Вельзевула! Содомиты! Идолопоклонники! Колдуны!

Двоим пленникам, подобно всем остальным в телеге, приходится уворачиваться от плевков, камней, нечистот.

Эврар не может поверить в происходящее.

Я незнаком с этими людьми, за что они меня ненавидят? Я не могу ответить им: «Вас обманули, вами воспользовались, чтобы нас ограбить. Ваш враг – король, а не мы!»

Клотильда сохраняет невозмутимость.

– Все кончено, – шепчет она Эврару. – Ничто уже нас не спасет.

В тюрьме на острове Сите их запирают в холодный сырой застенок. Свет в нее проникает через незарешеченную дыру в потолке.

Вместо кровати здесь только соломенный тюфяк, накрытый грязной тряпкой. В углу кувшин с водой и две кружки. Слышен мерзкий писк крыс, потревоженных появлением заключенных. Из-за стены доносятся крики.

Они садятся на тюфяк, безутешные и покорные судьбе.

Через некоторое время стражники волокут их в освещенный факелами зал, кишащий надрывающимися криком людьми. Здесь пытают тамплиеров: одного растягивают на козлах, другого подвесили, прицепив к ногам тяжелый груз, третьему прижигают ступни раскаленным железом. От истошных криков впору оглохнуть, от вони мочи и горелой плоти к горлу подступает тошнота.

Гийома де Ногаре, напялившего на голову мягкую треуголку, окружили монахи и палачи в капюшонах, скрывающих лица. Ногаре – пузатый коротышка с длинным бугристым носом и выпирающей нижней челюстью. Повернувшись к двоим молодым пленникам, он рычит:

– Где пророчество? Где вы его спрятали?

– Мы не знаем, о чем вы говорите, – смело отвечает Эврар.

– Я был бы рад избавить вас от пытки, но для этого нужна ваша помощь. Было бы очень жаль причинить вам такие мучения понапрасну. Но мы всегда добиваемся правды.

Ногаре подходит к Клотильде и с двусмысленной гримасой гладит ее по щеке. Она содрогается от отвращения.

Некто, стоявший до этого в тени, выступает вперед. Клотильда узнает его.

– Зигфрид! Мы с тобой родня! Не позволяй им меня пытать!

Но тевтонский рыцарь хватает ее за горло.

– «Пророчество о пчелах» принадлежит нам! Отдай его мне!

– Нет!.. – кричит Эврар.

Клотильда плюет Зигфриду в лицо.

– Даю вам ночь на размышление, – произносит Ногаре. – Завтра утром мы с Гийомом Умбером приступим к вашему допросу.