Пророчество Золотого Перуна

Прислонившись спиной к частоколу, Сергей жевал травинку, и, прикрыв глаза, прокручивал в который раз в голове произошедшие с ним приключения. Он уже давно смирился с тем, что окружающий его мир, оказался сложнее, чем рассказывали в школе. Где-то в глубине души, читая фантастические романы о параллельных вселенных и перемещениях во времени, он и сам мечтал оказаться на месте главного героя, но, в такие моменты, всегда понимал, что это лишь забавные мечты. Врубаясь вместе с героями книги во вражеские полчища, или кроша космические корабли из бластеров, руки всегда нашаривали рядом с мягким диваном кружку с остывшим чаем, или пакет с хрустящими чипсами. Книгу всегда можно было отложить в сторону, и сбегать в туалет или просто полежать обдумывая прочитанное.

А тут — реальная жизнь. Не такая чудесная как описывали фантасты. И враги не разлетаются от одного удара, и комары кусают так, словно голодали добрую сотню лет. Дожди, мокрые, вязкие болота, грязные и вонючие улочки городов. Даже Китеж, уж на что красив со стороны, а по улице идешь, и к ногам липнет все то, что жители выплескивают из окон. И не всегда это обычные кухонные отходы.

Сергей вздохнул и открыл глаза. Все по прежнему. Не отложишь в сторону. Он прислушался к разговору Лики и Яросвета, но пустой треп интереса не вызвал. Не хотелось разговаривать. Не хотелось бегать, ездить на конях, махать мечом. Хотелось просто завалиться в теплую кровать, на нормальные простыни, укрыться нормальным одеялом, и, сунув руки под самую обычную перьевую подушку, заснуть, и не просыпаться как минимум часов двадцать.

— Сергей, — Лика подсела рядом, и осторожно потормошила его за плечо. — Ты скучаешь по своему дому?

— Да… Это так заметно?

Лика грустно улыбнулась.

— Конечно заметно. Знаешь… — она замялась. — Я тоже скучаю. По маме… Только… Мне некуда возвращаться.

Сергей выжидательно молчал. Обычно, Лика избегала любых разговоров о своем прошлом.

— Мамы больше нет… — она задумчиво посмотрела на небо, точно ожидая, что жаркое солнце высушит хрустальные слезы.

Сергей робко положил свою ладонь на ладонь девушки. Лика грустно улыбнулась, убирая руку.

— Не утешай. Я уже свыклась со своей судьбой.

Сергей попытался найти слова подходящие к ситуации, но тут со стороны избы донесся звучный голос Ратибора.

— Эй, мелюзга! Подь сюды!

Волчьего Пастыря в избе не было. Как он ушел, и куда, никто не спрашивал. Чувствовали, что ответа на этот вопрос, все равно не получат.

Ратибор сел на свое любимое место за столом, долго и хмуро рассматривал стоящих перед ним молодых людей. Наконец тряхнул седыми кудрями, пушистым облаком застывших на голове.

— Садитесь. В ногах правды нет, — он дождался, когда они сели, и продолжил. — Не по нраву мне это, но так тому и быть. Расскажу что хотите знать, но учтите — легче вам не станет.

Ребята терпеливо молчали, ожидая продолжения. Старый витязь со вздохом махнул рукой.

— Кощея одолеть можно двумя вещами. Первое, и самое главное, что может надолго сдержать его силу — кованые железные цепи. Каждый коваль, в свое дело душу вкладывает, и мастерство. А мастерство то — от Перуна идет, с его благословения. Потому, в каждой кованой вещи, своя волшба, от самого бога воинов. Но Кощей тоже не дурак. Просто так, себя цепями обмотать не даст. В честном бою, вам его не одолеть, и думать нечего. Так что, только второе остается.

Он опять замолчал, и молчал долго. То ли что-то обдумывая, то ли вспоминая.

— В последней битве с Чернобогом, Белобог сломал свой меч, когда пронзил грудь повелителя Нави. Из остатков того меча, Перун выковал кинжал, который был доверен на хранение волхвам. Лишь этим кинжалом можно поразить Кощея. Но и здесь, не все так просто. Убить Кощея не убьешь, лишь сознания лишится, гад этакий! И очнется, едва кинжал из его тела выймешь. Но и в нем его оставлять долго нельзя. На третий день он сам собой сломается — ржа от грязной крови Кощея его разъест. Вот и выходит, что все равно в железо его надо. Не представляю, что вы сможете поделать! Не представляю!

Он вскочил, и в раздражении прошелся по горнице.

— Ну вонзите в него кинжал — так его слуги мигом вынут. Упутаете цепями, так опять же скоро освободят! Я ж его тогда в цепях в Киев привез. Так вишь, ослобонил кто-то. Недосмотрели, вот он снова силу и обрел.

— Значит, притащим в цепях, — уверенно сказал Сергей. — Раз другого выхода нет.

Ратибор криво усмехнулся, но ничего не ответил.

— А где тот кинжал? — задал резонный вопрос Яросвет.

— Кинжал… рукоять здесь. А вот клинок… Думал я, что в Киеве он, в сокровищнице князя. Только вот, принес Волчий Пастырь весть, что исчез и он. Выкрали. И недавно стало известно где он хранится.

Ратибор в упор посмотрел Сергею в глаза, и четко произнес:

— В Рипейских горах. Как, почему и откуда — никто не знает, но хранит его теперь древний Змей, из кощеевых слуг. Не простой то Змей. Отец всех Змеев, и одолеть его будет ой, как не просто!

Сергей посмотрел на Яросвета, на Лику, и, обезоруживающе улыбнувшись Ратибору, просто сказал:

— Значит, едем в Рипейские горы.