Прощай, мафия!

— Не статью, друг мой, а эпитафию. После вашей статьи от великого модельера должна остаться кучка пепла… или горстка лоскутков, если угодно.

— Боюсь, вы обратились не по адресу, — холодно ответила Наташа. — Я не занимаюсь грязными сплетнями.

— Ну что вы, что вы! — огорченно замахал руками Лучано, будто своим заявлением она обидела его до глубины души. — Вы неправильно меня поняли. Мне не нужны сплетни. И даром не нужна дежурная статейка, в которой очередной раз перемоют Мастеру косточки, помянут его многочисленных любовников, попеняют на чрезмерную роскошь, которой он себя окружил, похихикают над его страстью к самовосхвалению и самообожествлению. То есть все это, конечно, может присутствовать в вашей статье, но так, между прочим, как соус к главному блюду.

— И что же будет заявлено как главное блюдо?

— Вы должны посягнуть на святое, — твердо сказал Лучано и соединил ладони так, будто собирался вознести молитву. — То, что никогда не обсуждается применительно к господину Андреади. То, за что ему прощается все, — его невероятное самодовольство, его богатство и распутная жизнь. Я имею в виду его талант, — закончил он.

— Вы хотите, чтобы я написала, что Андреади бездарен? — поразилась Наташа.

— Нет, в это никто не поверит. Он ведь действительно создавал дивные коллекции. Особенно хороша первая, та самая, с которой десять лет назад начался его взлет. Но я не случайно высказался в прошедшем времени. Вы должны написать, что Александр Андреади исчерпал себя, что его фантастический взлет был, увы, и началом его падения, что год от года коллекции становились все хуже, а последняя, которую он готовит к десятилетию Дома моды, будет провалом и официальным концом карьеры модельера Андреади. Кстати, все это чистая правда. Как профессионал вы не можете со мной не согласиться.

— Допустим, — кивнула Наташа. В Лондоне она мало интересовалась русской модой и не могла с ходу подтвердить или опровергнуть заявление Лучано. — Но как профессионал я никогда не назову коллекцию провальной, не увидев ее.

— Уверяю вас, она ужасна, — хихикнул Лучано.

— Почему я должна вам верить? Показ состоится только через месяц.

— Уверяю вас, я ее видел.

— Вы не могли ее видеть! — воскликнула Наташа. Она отлично знала, какие беспрецедентные меры безопасности предпринимают дизайнеры накануне показов, чтобы оградить свое детище от нескромных взглядов журналистов.

— Видел, видел, — заверял итальянец. — А если вы согласитесь сотрудничать со мной, то увидите тоже.

— Но как? Андреади не даст взглянуть на нее и краешком глаза!

— А мы ему не скажем, — снова захихикал Лучано. По правде сказать, его искрометный оптимизм уже здорово действовал Белостоцкой на нервы. — Ну как, по рукам?

— Прежде чем согласиться или отказаться, я должна прояснить два момента, — задумчиво сказала Наташа. — Во-первых, почему вы обратились именно ко мне?

— Вы авторитетная журналистка. К вашему мнению прислушаются все, в первую очередь сам Андреади. Мне очень важно, чтобы модная общественность четко осознала тот факт, что король умер.

— О'кей. А теперь второе. Сколько вы мне заплатите, если я, как вы говорите, убью кумира?

— Ровно столько, сколько вы пожелаете.

— В данный момент меня мало интересуют деньги, — твердо ответила Наташа.

— Тогда что же? — хитро прищурился Лучано.

— Вы на самом деле знаете Марио Деллакроччи?

— Да, и довольно близко.

— В таком случае помогите мне вернуться в «Vogue», — неожиданно выпалила Наташа. Только сейчас она со всей определенностью поняла, как мучительно сожалеет о совершенной ошибке и как страстно желает вернуться в прежнюю жизнь.

— Вы полагаете, что это возможно: войти дважды в одну и ту же реку?

— Там я была на своем месте. Я была нужна всем, а здесь… никому, — дрогнувшим голосом сказала Наташа, вспомнив унизительные попытки найти работу и отчуждение, наступившее в ее отношениях с Ветровым.

— Я думаю, вы ошибаетесь, — мягко ответил Лучано, и в его проницательных глазах блеснула искорка непритворного сочувствия. — Но впрочем, это ваше дело. Я думаю, Марио не откажется замолвить за вас словечко. Итак, соглашение достигнуто?

— Достигнуто. Но вы обещали мне показать последнюю коллекцию Андреади.

— Вы увидите ее в ближайшее время. И буквально на следующий день должна быть готова ваша статья. Успеете?

— Успею, — с энтузиазмом ответила Наташа. Она снова почувствовала себя в своей стихии и жаждала поскорее окунуться в работу.

Лучано пообещал в ближайшее время оповестить ее, где и когда она сможет увидеть коллекцию Андреади. За успех будущего дела они выпили по рюмочке французского коньяка и расстались, довольные друг другом.

Домой Наташа летела как на крыльях. Трудно сказать, что именно ее так вдохновило: перспектива вернуться в «Vogue», возможность еще до показа увидеть коллекцию знаменитого кутюрье или небольшое приключение, наметившееся в безрадостной московской жизни. И только дома, налив чашку кофе и закурив сигарету, она вдруг вспомнила, что так и не задала вопрос, который все время вертелся на языке: а зачем, собственно, господину Лучано понадобилось, чтобы она убила кумира?