Прощай, полуостров! Она

Как здорово: история была длинной и можно было не переживать, что она быстро закончится. В тот вечер они прочитали только две главы, и потом читали чудную сказку еще несколько дней подряд.

Они с мамой всегда много читали, ни один вечер не обходился без этого. А когда мама укладывала Дарину, то брала свою книгу и читала уже про себя. Дарина вообще ни разу не видела, чтобы мама проводила свой досуг без книги. Любую свободную минуту она читала большие толстые тома. А папа ворчал и утверждал, что потому-то она такая фантазерка, ведь живет в вымышленных мирах.

– Отрыв от реальности не доведет тебя до добра, – говорил он, хотя Дарина и не понимала смысла сказанного.

– Это мой наркотик, – смеясь, отвечала мама.

– Странная ты у меня. И слишком умная, – задумчиво отвечал отец.

– Да-да, я знаю, это плохо для женщины.

– Нормально. Кто-то же должен быть всезнайкой в семье. Я сильный, ты – умная, по-моему, равное разделение.

– Ты тоже умный. Очень, – искренне отвечала Люси.

А Дарина, глядя на родителей, ничего не могла понять.

* * *

О чем эта книга? Дарина заинтересованно посмотрела на психотерапевта и протянула ей томик.

– Почитать? Я бы очень хотела, – сказала Анна Сергеевна.

Дарина впервые ответила: медленно и несмело кивнула головой. У доктора радостно забилось сердце: это прорыв в их отношениях. Она открыла книгу и начала читать: «Глава первая. Люси заглядывает в платяной шкаф».

Вот почему Дара так любит эту книгу!

А Дарина, слушая чужой голос, вновь оказалась в их маленьком домике, где они с мамой лежали, уютно закутавшись в плед, и читали книгу.

* * *

Как-то раз уставший отец присоединился к ним. Он вернулся раньше обычного, весь какой-то странный, с бегающим взглядом и дрожащими руками.

– Что случилось, Боря? – спросила мама.

Отец не ответил, он кружил по комнате и не мог найти себе места. Несколько раз подходил к окну, осторожно выглядывая из-за занавески во двор.

– У тебя неприятности? – мама была спокойна. Однажды она сказала Даре, что женщина обязана быть рассудительной, потому что безрассудств хватает у мужчин, которые не могут взять себя в руки и могут «натворить дел». Наверное, сейчас был этот случай.

– Возможно, милая, – наконец, решился отец. – Мне нужно алиби.

Мама вздохнула:

– Как хорошо, что сегодня ты никуда не уходил и провел день с семьей. Подвигайся, Даринка, – скомандовала мама, и они втроем улеглись на диване. Люси взяла книгу и продолжила чтение, как ни в чем не бывало. Слушать историю о Нарнии, лежа рядом с отцом, прижавшись к нему, и наблюдать за его реакцией на события было восхитительно. Отец обнял дочку, она положила голову ему на грудь и слушала биение сердца. Они не перебивали маму, только иногда заговорщицки переглядывались. Дарина была просто на седьмом небе, такой идиллии в их семье еще никогда не бывало. Папа теребил ее волосы на макушке, и Дара слышала, как его быстро колотящееся сердце успокаивается, замедляет свой бег, дыхание отца становится глубже, глаза слипаются.

А когда к ним в квартиру вломились люди в форме, они обнаружили Корсакова мирно спящим на диване в объятиях дочери и жены, изумленно уставившихся на них.

Девочка даже не успела испугаться, потому что мама, взвившись как ураган, вытолкала из квартиры незваных гостей и что-то возмущенно им говорила уже за дверью. Она вернулась, разбудила мужа, и он заспанный вышел на улицу.

– Кто это мама?

– Это милиция.

– Они заберут папу? – испуганно воскликнула девочка. Так уж повелось, что милицию даже малые дети не воспринимали защитницей.

– Нет, Дара, они просто поговорят.

И правда, папа вскоре вернулся и весело сказал:

– Какая замечательная книга! Теперь она и моя любимая тоже.

Дара воссияла, а за ней и мама, глядя в глаза отцу.

Глава 5

– Я бы хотела узнать о школе. Как ты учишься? Нравится ли тебе учиться?

Губы Дарины задрожали, словно она хотела расплакаться, но глаза так и остались сухими. Бедная девочка ни разу не плакала при психотерапевте. Врачу было бы намного легче работать, если бы Борис Корсаков активней участвовал в процессе восстановления психики ребенка. Но ей даже не удавалось поговорить с ним, чаще всего за девочкой приезжала охрана и женщина, нанятая для ухода за Дарой. Женщина была напряженной, говорила мало и односложно, словно боялась выдать страшные семейные тайны. Ничего нового рассказать о малышке она либо не могла, либо не хотела.

Анне Сергеевне порой казалось, что она бьется головой о стену. Впервые за годы практики хотелось, чтобы ей кто-то помог. В их городке не было подходящих специалистов, чтобы проконсультироваться, она была единственной в своем роде. Работала Анна Сергеевна психотерапевтом в областной детской поликлинике и в основном ее пациентами были дети, страдающие энурезом или гипереактивностью, слишком агрессивные или наоборот апатичные. Детей, попавших на лечение к Анне Сергеевне из-за психотравмирующих факторов, были единицы. Чаще всего родители не желали признаваться себе и уж тем более окружающим, что у них в семье проблемы, считая, что сами способны справиться.