Прощай, Россия!

Теперь, когда все уже произошло и ничего не изменить, поражает превалирующее на Западе представление, будто конец Советского Союза именно в такой форме был неизбежен. Это все равно, что утверждать, будто старое Политбюро КПСС, до последнего сопротивлявшееся попыткам Горбачева постепенно добиться обновления, стало вдруг повивальной бабкой истории, взявшей на себя принятие единственного мудрого решения в отличие от всех прочих, безумных. Здесь кроется вопиющее противоречие. Нельзя представлять советскую коммунистическую партию перед близящимся концом, как коррумпированную геронтократию, далекую от народа, тупую, заботящуюся лишь о вечном сохранении собственной власти и собственных привилегий, и тут же приписывать тем же самым людям необычайную мудрость.

Политбюро КПСС было действительно таким, как сказано выше, и уже только поэтому не могло обладать никакой мудростью. Не случайно большинство республиканских лидеров во время августовского путча 1991 года было готово пойти на сговор с московскими путчистами. И в первых рядах выступал суперборец за независимость Леонид Кравчук. Выходит, что до момента подписания они были реакционерами и коммунистами-догматиками. А через каких-нибудь четыре месяца все вместе и по отдельности вдруг сделались образцом политической проницательности, реализма, дальновидности и носителями глубоко демократических убеждений? И никто не заподозрил, что Запад пришел в восторг от кончины СССР, поскольку (ошибочно!) был убежден, будто она отвечает его интересам?

Правда об этой истории куда менее приятна, чем хотелось бы изобразить Западу. Да, конец Советского Союза, такого, каким его унаследовал Михаил Горбачев, избранный в 1985 году Генеральным секретарем КПСС, конечно же был неизбежен. Но совсем не был неизбежный конец того «геополитического пространства», каким являлся этот Союз. При падении коммунистическая партия увлекла за собой и государство, над которым властвовала на протяжении семидесяти лет. Но не кто иной, как стоявшие во главе партии консерваторы, эти враги Запада, предрешили такой исход, исход вовсе не неизбежный и не «единственно возможный». К тому же, как показало дальнейшее развитие событий, он был далеко не спасительным для народов, населявших это пространство. И уж конечно не для русского народа, несшего в известном смысле коллективную ответственность за свою беду. Вот еще один, пожалуй, самый яркий пример того, какую роль играет в истории личность, и того, что не существует никаких только «единственных решений», что всегда есть альтернатива, которую выбирают конкретные люди, и что принятое решение – это не что иное, как сплетение объективных обстоятельств и вмешательства в него людей, лидирующих в данный момент.

Так что если посмотреть на факты под этим углом зрения, можно определить точную дату начала конца Советского Союза. Это 12 июня 1990 года. Здесь тоже необходимы пояснения. Даты рождения исторических событий всегда условны. Потому что каждая дата из тех, что прилежные студенты вызубривают наизусть, в свою очередь является точкой совпадения множества векторов, событий, фактов. Оговорив это, то есть сказав, что каждая дата – это своего рода схематическая «модель» периодизации какой-то исторической фазы, мы придем к выводу, что 12 июня 1990 года было поворотным моментом, повлиявшим на многие последующие события, предопределившим агонию, ее быстротечность, ее формы и прогрессирующее сведение к нулю возможных альтернатив. Именно в этот день Верховный Совет РСФСР подавляющим большинством голосов одобрил предложение своего председателя Бориса Ельцина провозгласить суверенитет России. Вот она – отправная точка, начало всех последовавших затем сепаратистских тенденций, которые разорвали сначала Советский Союз, а потом и Россию. Именно в этот момент Борис Ельцин – захваченный поистине смертельной борьбой с Горбачевым и союзным «центром», решительно добивающийся поддержки российских «автономий», без которых он не мог бы победить, – бросил страшный по своим просматривавшимся последствиям клич: «Берите столько суверенитета, сколько сможете удержать».

Вот вам конкретный пример личной и коллективной ответственности в истории. Спустя год после того, как Ельцин произнес эту фразу, генерал Джохар Дудаев провозгласил независимость от России автономной Чеченской республики, только что образовавшейся в результате раскола прежней Чечено-Ингушской автономной республики. Семя суверенитета и национальной независимости, торжественно посеянное Ельциным на обширном поле СССР, дало свои всходы на российском огороде.

Через четыре года, в декабре 1994 года в Чечне началась война, в которой погибли сто тысяч россиян – как военных, так и гражданских; триста тысяч были ранены; война, из-за которой по меньшей мере полмиллиона человек, вынужденных бежать от бомбежек, потеряли свой дом, свою землю. Через шесть лет, в ноябре 1996 года, Ельцин издал указ об отводе своих войск, таким образом практически признав поражение России и независимость Чечни.