Прощание на бис

Лидия с силой отвешивает Полу ещё одну пощёчину.

Премного благодарен. Так гораздо лучше.

Опять целует её. Она опять его отталкивает.

Лидия. У меня сегодня спектакль.

Пол. И у меня тоже!

Пол и Лидия бросаются в объятия друг друг друга, страстно целуются.

Обнявшись, перемещаются по комнате, всё прочнее сжимая кольцо объятий. Наконец Полу удаётся сказать несколько слов.

Пол. Пощёчины были сильные. Похоже, я потерял зуб мудрости.

Споткнувшись об очередной вазон с цветами, падают на пол — на груду цветов. Различные звуки и вскрики, хруст ломающихся стеблей сопровождают их падение. В это время раздаётся стук в дверь, который они игнорируют.

Через мгновение дверь гримёрки открывается, на пороге появляется Роже.

Роже. Скоро занавес. Хотел обсудить несколько сцен. Лидия?!

Замечает происходящее на полу. Не зная, как реагировать, просто вырывает из блокнота несколько страниц, после чего стремительно подходит к гримировальному столику и кладёт на него листки.

Мои замечания и пожелания. (выходит из комнаты, плотно притворяя дверь.)

Лидия. Нет, нет! Сейчас не время. Это, это… просто сумашествие…

Пол

. Я люблю сумашествие. Да здравствуют сумасшедшие — двигатели прогресса.

Лидия. Хватит! Остановись!

Встаёт с пола, на подкашивающихся ногах — с цветком, запутавшимся в волосах. Смотрит на букеты цветов под ногами.

Ты растоптал мои прекрасные цветы… Именно поэтому наш брак никогда не работал.

У тебя нет сдерживающих тормозов…

Пол садится на пол. Рубашка растёгнута, волосы вскокочены.

Пол. К чёрту тормоза и границы!

Лидия. Я не могу сейчас заниматься этим. У меня спектакль. Я имею в виду — жених. Жених и спектакль.

Пол. И я всё ещё люблю тебя!

Лидия. Хватит врать. Ты любишь актрис, Пол. Любых. Даже травести. И так было всегда. Но я уже не актриса. Не звезда…

Пол(смеясь). Не обманывй себя. Актрис бывших не бывает. Даже, если убежишь из театра на необитаемый остров, тебя и там настигнет ностальгия по сцене. И поклонники из аборигенов.

Лидия. С этим покончено. Теперь я мечтаю о спокойной, размеренной жизни.

Пол. Скучной. Пресной. Однообразной…

Лидия. Ты не видел меня целых 10 лет. Помнишь только, что было. Да, иногда было замечательно, но только иногда… О-Господи, не знаю, как объяснить. Да ты и не поймёшь…

Пол

. Кто тебя надоумил на такую глупость?! Уехать отсюда, в захолустный кантон Швейцарии. Свить гнездо со старой скучной совой. Твоя настоящая жизнь здесь!

Лидия. Всё изменилось. Надо что-то менять.

Пол. Это называется — менять? Забраться с головой под одеяло с дряхлым одуванчиком из-под Цюриха.

Лидия. Женевы…

Пол. Думаешь, он способен тебе дать нечто похожее на то, что было у нас? Вперёд! Езжай! Наслаждайся. Но возвращайся назад. Ты ненормальная, если не вернёшься. Тут — твоё царство.

Лидия. Но именно оно и выталкивает меня вон. Я люблю эту жизнь, и ты знаешь, как сильно… Да, когда ты имеешь роли, это замечательно… Но ожидание. Оно убивает. (садится.)

Пол. Извини. Не понимаю…

Лидия. Конечно, не понимаешь. Смотришь со стороны, из другого мира. Драматурги отныне не пишут пьесы для зрелых женщин. И как только ты достигаешь определённого возраста, ты — на вечном листе ожидания. Во всём мировом репертуаре есть только несколько ролей для тебя, и ты вынужден ждать годами. Молодые актрисульки скачут от одной роли к другой, возрастные могут только ждать. И я так порхала, — от премьеры к премьере, от репетиции — к спектаклю, с интервью на концерт. Бежала, торопилась всё успеть, спешила, сбивая дыхание. И это было восхитительно. Но затем наступает время, и ты ощущаешь себя абсолютно потерянной, нетерпеливой, забытой. И непрестанно спрашиваешь себя: «Не забыли ли тебя?». Боясь, что навсегда. И в конце концов, тебе предлагают роль. Я как никак Лидия Мартин. Суперзвезда. Но и я отныне должна научиться ждать. И просить так долго, что в последний раз чуть не наложила на себя руки. А что предлагают?! Пустые мыльные сериалы, да старух с клюкой. И даже что-то стоящее не спасает. Страх не уходит…