Прощание с «Императрицей»

Старший инженер-лейтенант Пахомов, трюмный механик, с четырьмя унтер-офицерами ринулся туда, понимая, что каждую секунду могут сдетонировать артиллерийские погреба.

Унтера и Пахомов освободили штоки от мёртвых тел, наложили ключи и начали проворачивать – но в этот момент в моряков хлестнул вихрь пламени. Обожженный старший инженер-лейтенант Пахомов всё-таки провернул свой шток и довернул соседний, после чего выбрался на верхнюю палубу. Вода ринулась в открытые два кингстона, но как оказалось – слишком поздно. Погреба сдетонировали, от взрыва погибли более десятка моряков, а крен линейного корабля на правый борт ещё усилился…

Пакетбот и ещё полтора десятка больших и малых судёнышек подбирали людей, – кого из воды, кого у штормтрапов (вице-адмирал сразу после взрыва второго ряда крюйт-камер приказал оставшимся морякам покинуть борт линкора).

Не все успели выбраться. Несколько несчастных, застигнутых пожаром на нижних палубах и отрезанных огнём от трапов, попытались протиснуться в иллюминаторы. Те, кто застрял, так и погибали: ноги и нижние части туловища заживо горели, а головы с разодранными криком ртами или медленно уходили под воду, на правом борту, или вздымались – на левом, – к задымлённому небу…

В седьмой кочегарке ещё кипела работа, – выполняя приказание, подымали пары. Но крен вдруг сильно увеличился. Мичман Игнатьев приказал выбираться на верхнюю палубу, а сам остался: перекрыть, если понадобится, клапана подачи пара. Матросы начали быстро карабкаться наверх – и в этот момент корабль опрокинулся…

Только первые успели спастись. Остальные вместе с инженером-механиком мичманом Игнатьевым остались внутри…

Телеграмма:

Вице-адмирал А. Колчак – императору Николаю II:

«Сегодня в 7 час. 17 мин. на рейде Севастополя погиб линейный корабль «Императрица Мария». В 6 час. 20 мин. произошел внутренний взрыв носовых погребов и начался пожар нефти. Тотчас же начали затопление остальных погребов, но к некоторым нельзя было проникнуть из-за пожара. Взрывы погребов и нефти продолжались, корабль постепенно садился носом и в 7 час. 17 мин. перевернулся.

Спасенных много, число их выясняется.

Колчак».

Телеграмма:

Вице-адмирал А. Колчак – начальнику Генерального морского штаба адмиралу А.В. Русину:

«Сегодня на рейде Севастополя погиб линейный корабль “Императрица Мария”. В 6 час. 20 мин. произошел внутренний взрыв носовых погребов и начался пожар нефти. Тотчас же начали затопление остальных погребов, но к некоторым нельзя было проникнуть из-за пожара. Взрывы погребов и нефти продолжались, корабль постепенно садился носом и в 7 час. 17 мин. перевернулся. Погибли инженер-механик мичман Игнатьев и 320 нижних чинов.

Колчак».

Цитата:

«Со свойственным ему возвышенным пониманием своего начальнического долга, адмирал считал себя ответственным за все, что происходило на флоте под его командой, и потому приписывал своему недосмотру гибель этого броненосца, хотя на самом деле тут ни малейшей вины его не было. Он замкнулся в себе, перестал есть, ни с кем не говорил, так что окружающие начали бояться за его рассудок. Об этом начальник его штаба немедленно сообщил по прямому проводу нам в Ставку.

Узнав об этом, государь приказал мне тотчас же отправляться в Севастополь и передать А.В. Колчаку, что он никакой вины за ним в гибели “Императрицы Марии” не видит, относится к нему с неизменным благоволением и повелевает ему спокойно продолжать его командование флотом».

Контр-адмирал А.Д. Бубнов, Начальник Морского управления Царской Ставки

.

Кирилл. Освобождённый

Кавказский фронт. У своих

Может, и неполную, но в этой части – подлинную – историю его освобождения Кириллу рассказали в штабе Авиационной станции Южного воздушного района.

– Загадочная турчанка, будем априори полагать, что молодая и красоты небесной, сообщила о схваченном крестьянами русском лётчике нашему конвою, гнавшему в тыл колонну пленных турок. С переводом, как ты понимаешь, затруднений особых не было, нашлись в колонне толмачи, да и сама девица, говорят, лопотала, как гипнотизированная: «Скажи нашим, что я здесь». Только вот экспедицию, как бы ни была деревня поблизости, выслать они не могли, – самих конвоиров была дюжина на две сотни турок. Но сразу по прибытии в тыл доложили. А там и англичанин вызвался, дескать, этому самому и обучен – падших ангелов возвращать в воинство небесное.

А немногим позже повидался Кирилл и со своим наблюдателем прапорщиком Тютюнником – живым и здоровым, по крайней мере наружно. В том смысле, что после службы с прирождённым «штабс-капитаном Падучим» подал Лука рапорт о переводе в Воздухоплавательную команду ЮВР. Предпочёл умеренное воздухоплавание всяким там «петлям Нестерова» и «ничего, обойдётся» Иванова. Так и объяснился с медицинской комиссией: дескать, не могу больше, тошнит. Но поскольку навыки аэрофотографии при этом сохранил и высоты, по-прежнему, не боялся, – дирижабль оказался самое то.