Прощание с Карнеги или революционное руководство для марионетки

Борис: А я хочу пойти в кино. По-видимому, мне придется идти одному.

Последняя транзакция Бориса может являться контролирующим ходом, началом партии в игру власти. Предположим, Борис знает, что Джилл боится оставаться дома одна, и он надеется, что ее страх вынудит ее пойти с ним в кино. Он пытается контролировать ее поведение, что определенно является властным маневром.

Допустим, Джилл отвечает на его реплику следующим образом.

Джилл: Хорошо, а я пойду на танцы с Джейн и останусь у нее на ночь.

Это звучит как эскалация начатой Борисом игры власти со стороны Джейн, хотя, возможно, это и не так. Давайте предположим, что намерение Джилл состоит лишь в том, чтобы защитить себя от контроля со стороны Бориса, а не контролировать его в ответ. В этом случае ее поведение представляет собой не игру власти, а антитезис.

Когда она говорит, что останется у Джейн на ночь, она, вероятно, выходит за рамки самообороны, пытаясь запугать Бориса и заставить его прекратить свою игру власти, поскольку знает, что он терпеть не может спать один. В таком случае это было бы уже активной эскалацией, а не антитезисом.

А теперь предположим, что в ответ Джилл ударяется в слезы и говорит, «Ну и ладно, я пошла спать. Приятного вечера». Что это, игра власти или антитезис? Это звучит, как властный маневр, при помощи которого Джилл пытается вызвать у Бориса чувство вины за ее слезы и огорчение. С другой стороны, возможно, она заботится о себе, намереваясь отвести душу и пойти спать, чтобы хорошо выспаться.

3. Игра власти это осознанная транзакция. Мы совершенно осознанно прибегаем к маневрам, преследующим цель вынудить других делать то, чего в противном случае они не стали бы делать. Иногда мы настолько привыкаем добиваться желаемого путем игр власти, что перестаем обращать внимание на свое поведение. Люди, наделенные властью, зачастую достигают настолько поразительного успеха в достижении своих целей посредством игр власти, что эти игры становятся их второй натурой. Тот факт, что игры власти являются привычными для человека, не означает, что он не осознает или не способен осознать контролирующих намерений, стоящих за его транзакциями. Я подчеркиваю факт сознательного намерения человека в определении игр власти, поскольку во многих ситуациях по чисто внешним проявлениям невозможно определить, является ли транзактный стимул властным маневром. Он считается контролирующим ходом, только если применяется с намеренной целью принудить другого человека к определенным реакциям.

Вернемся еще раз к исходным транзакциям нашего примера.

Борис: Пойдем в кино.

Джилл: Я бы лучше пошла на танцы.

Борис: А я хочу пойти в кино. По-видимому, мне придется идти одному.

Пока мы не знаем скрытого смысла, стоящего за последним высказыванием Бориса, мы на самом деле не можем сказать, является ли оно началом игры власти, хотя оно звучит именно так. Возможно, Борис пытается с помощью игры власти заставить Джилл пойти с ним в кино, используя маневр «Все или ничего» («Мы идем в кин0 или ты остаешься одна»), с другой стороны, возможно, он готов предоставить ей выбор, идти или не идти, и просто следует собственным предпочтениям. В таком случае это не является игрой власти, даже если Джилл чувствует себя жертвой игры власти и реагирует так, будто ее вынуждают пойти. Это очень важное различение.

Джилл, вероятно, выяснит, каковы намерения Бориса, если согласится на его предложение.

Джилл: Хорошо, иди. Я думаю, я пойду с Джейн на танцы.

Если Борис примет эту альтернативу благосклонно и без обиды, значит, его первоначальная транзакция («По-видимому, мне придется идти одному») скорее всего не являлась контролирующим ходом. Если бы это был контролирующий ход, такая реакция Джилл означала бы, что Борис не достиг своей цели, а потому ему, несомненно, не понравилась бы ее реакция, представляющая собой искусный антитезис его попытке контролировать ее.

И снова по внешним и очевидным проявлениям мы не можем понять, каковы намерения Бориса. Борис может не подать никаких признаков неудовольствия и пойти в кино один. Могут пройти дни, а то и месяцы, прежде чем его обида на антитезис Джейн выйдет на поверхность. Собственно говоря, она может так никогда и не проявиться. Поэтому, за исключением случаев крайне грубого властного поведения, мы никогда не можем быть уверены в том, является ли некий конкретный ход частью игры власти. Единственным вариантом, при котором мы были бы уверенными, в чем состоят намерения Бориса, является готовность Бориса быть откровенным по поводу своих намерений, если бы он сообщил нам о них, а мы бы ему поверили.

Крайне важен тот факт, что в подобных ситуациях мы зачастую не можем быть уверены относительно истинных намерений, стоящих за маневрами другого человека. К примеру, Борис может быть убежден, что заявление Джилл о желании пойти на танцы с Джейн является игрой власти, поэтому он может отреагировать следующим образом:

«Это игра власти. Не пытайся испытывать это на мне».