Прощание с Литинститутом

Сколько мне здесь лежать? И для чего делали анализы? Неужели эта публика и в самом деле решила, что я имею какое-то отношение к скандальному «Новичку»? Отравил для чего-то ювелира, да и сам, вполне вероятно, представляю для окружающих какую-то опасность? Ну, не глупость так думать?!

Но долго лежать в одиночестве мне не дают. Дверь распахивается, и входит уже знакомый коротышка и с ним пара человек – один в гражданской маечке и джинсах, второй в голубом медицинском халате. В руках у второго блестящий судок, в котором позвякивает шприц и какие-то ампулы.

Не обращая на меня внимание, они переговариваются между собой. Второй, гражданский, видно, начальник коротышки, и он командует врачу:

– Значит, поступаем, как договорились. Вы ему сейчас вколите антидот, и мы его забираем.

– Собственно говоря, – начинает почему-то канючить врач, – анализы показали, что он совершенно чист, и антидот ему не требуется. Но раз вы настаиваете…

– Какое у него будет самочувствие после укола? Никаких побочных реакций не ожидается?

– В принципе, существует пока единственный более или менее действенный антидот фосфорорганических соединений, который запускает в организме синтез фермента, блокирующего действие отравляющего вещества. Это позволяет предотвратить бесконтрольное поступление нервных импульсов к органам и мышцам…

Начальник коротышки нервно мотает головой и выдаёт недовольным голосом:

– Ну, это для меня китайская грамота, объясните попроще… Я задал вам другой вопрос.

– Думаю, что можно ограничиться введением простого атропина, который использовали раньше, и он всегда давал достаточно положительный результат… В нашем случае, это будет простой профилактикой, не более того.

– Вот это другое дело! – Начальник впервые кивает на меня. – И парень будет на своих ногах, верно?

– Верно.

– Тогда колите! Что вы ждёте? У нас времени нет.

– Но учтите, что могут быть некоторые побочные эффекты. Головокружение, расширение зрачков, и из-за этого временное ослабление зрения, сухость во рту…

– Какая, к чертям, сухость во рту?! – уже откровенно негодует начальник. – Тут разговор о человеческих жизнях, а вы мне про сухость… Делайте свой укол, у нас нет, повторяю, времени!

Пробую что-то сказать, но меня никто не слушает, лишь доктор быстро и умело засучивает мне рукав и вкалывает в руку свой препарат.

Некоторое время лежу спокойно, потом слышу команду полицейскому:

– Снимай с него наручник, сейчас выводим клиента к моей машине.

Всё это время коротышка стоит в стороне и провожает меня ласковым взглядом напившегося чужой крови скорпиона. На его лице явный восторг от того, что он сумел задержать такого матёрого преступника, как я. Проходя мимо него, улыбаюсь и подмигиваю, но он отворачивается и смотрит в сторону. Угрызения совести гложут, что ли?

Всю дорогу до полицейского управления не было произнесено ни слова. Меня везут в машине начальника. Он мрачно сидит рядом с водителем и даже не смотрит на меня. Да и что на меня смотреть, если руки мои по-прежнему закованы в наручники? Вся же остальная публика – коротышка и ещё кто-то с ним – едет на другой машине следом за нами.

По дороге меня неожиданно начинают одолевать апокалиптические размышления о том, что ни разу в жизни я не попадал в такой переплёт, а ведь причиной всему послужили всего лишь несчастные камешки, случайно попавшие ко мне, и ещё не известно, имеющие какую-то ценность или нет. Но то, что, благодаря им, я уже попал в полицию, как матёрый отравитель ювелиров, да ещё удостоился наручников, как серийный убийца, говорит о многом. Стоила ли игра свеч? Не было у меня раньше бриллиантов и прочих богатств, и не стоило на них замахиваться. А теперь и их не получишь, и репутацию себе испортишь. Из обыкновенного серого обывателя, ведущего спокойную скучную жизнь и знакомого с полицией разве что по киносериалам, я, видите ли, превратился чуть ли не в Джека-Потрошителя или Чикатило, прости господи…

Но долго примеривать на себя шкуры легендарных мерзавцев мне не дают. Машина заезжает во внутренний дворик управления, и меня под руки выводят наружу. После атропина в глазах у меня всё немного плывёт, ноги слегка подкашиваются, а во рту, как и обещал доктор, адская сушь. Водички бы глоток…

На сей раз меня приводят уже не в кабинет коротышки, а в оборудованную допросную комнату с большим зеркалом во всю стену, широким столом посередине и двумя стульями в разных его концах. Как какого-то махрового бандита, меня сажают на один из стульев и защёлкивают наручники на кольце, вделанном в край стола. А потом все исчезают, оставив меня одного в этой не очень уютной комнате.