Прощание с Литинститутом

Мне ничего не остаётся, как только рассказать ему всё, что помню, ничего теперь не утаивая. Тем более, чувствуется, что они всё отлично знают и без меня. Рассказываю ещё раз о том, как меня остановил посреди улицы незнакомый мужик и попросил подвести какой-то груз. Если бы я сразу узнал, что упаковано в ковре, ни за что не согласился бы помогать. Когда мы тащили покойника в ковре до машины, он напел мне историю про воришку, забравшегося в его квартиру, и про то, как он его пристукнул. После этого пообещал мне тысячу или даже две тысячи шекелей, против чего устоять я не смог, и потом, уже в дороге, этот мужик вспомнил, что денег у него с собой нет, поэтому нужно заехать в банк и снять наличные в банкомате. В залог того, что он не сбежит, мужик оставил в машине барсетку и отправился в банк. С тех пор я его больше не видел, хоть и ходил спустя некоторое время его искать. Что мне, скажите, оставалось? А ведь ещё и труп, лежащий в багажнике на крыше, нужно куда-то девать, верно? О том, чтобы отвезти его в полицию или в больницу я даже не подумал, настолько был перепуган и возбуждён. Хотя, наверное, так и нужно было поступить…

Но мои рассуждения и выводы коротышке не нужны. Он нервно мотает головой и требует излагать только факты, а не собственные рассуждения.

Вздохнув, продолжаю:

– После возвращения к машине, я проверил оставленную барсетку и нашёл в ней мешочек с камнями. В темноте проверять, что это за камни, не стал. Да и при свете я вряд ли мог бы определить – я же то в драгоценностях не спец. Оставалось лишь поскорее избавиться от трупа – не оставлять же его в багажнике до утра! – потом ехать к ювелиру, чтобы выяснить, какую ценность представляют камни. Что я в итоге и сделал. Отвёз труп на то место, где мы его сегодня нашли, и присыпал всем, что попало под руку. Потом, как планировал, отправился к Марку, чья мастерская в это позднее время была ещё открыта. Я знал, что он задерживается на работе допоздна.

Коротышка согласно кивает головой. Видно, мой рассказ пока соответствует тому, что им известно, и перебивать меня он не собирается.

– Я попросил Марка, – продолжаю без особого энтузиазма, – проверить, что это за камни, и он ответил, что в подобных вещах не разбирается, а специализируется лишь на драгоценных металлах. Но всё же попробует выяснить, подлинные они или подделка. Мне важно было узнать помимо всего их приблизительную стоимость, но этого он сделать не мог. После того, как Марк удалился в свою подсобку, я больше его не видел. А когда спустя полчаса зашёл туда, он был уже… ну, как это сказать? – без сознания.

– Вас это не удивило? – вкрадчиво интересуется коротышка. – До этого с человеком было всё в порядке, а тут он лежит почти без признаков жизни. Вам не пришла в голову мысль, что причиной этому могли послужить именно ваши камни?

– Честно говоря, я даже не успел ни о чём подумать. Настолько перепугался. Да и день у меня был, сами понимаете, не очень спокойный… Я вызвал скорую помощь, но в приёмный покой медицинского центра с ней не поехал. Что мне там делать? Дальше вы сами всё знаете. – И прибавил для убедительности. – Как видите, ни от кого я скрываться не собирался. Если бы был в чём-то виноват, то просто скрылся бы, и нигде светиться не стал бы…

– Предположим, так и было, как вы говорите, – перебивает меня собеседник. – А вот скажите мне: почему камни, которые остались лежать в подсобке у микроскопа, вы не стали забирать с собой? Мало ли какую ценность они представляют!

– Вначале я просто не успел об этом подумать, а потом было поздно. Мастерскую мы с врачом со скорой помощи сразу закрыли и поставили на сигнализацию, а ключи от неё забрали вместе с ювелиром.

– Значит, вы так и не успели выяснить, что это за камни?

– Повторяетесь, уважаемый! – неожиданно начинаю раздражаться. – Говорю же, что хотел у Марка выяснить именно это! Да не успел… Что вы ещё хотите от меня услышать?!

– Дело в том, – не обращая внимание на моё раздражение, говорит коротышка, – что эти камни – даже не камни, и никакой ценности в ювелирном плане не представляют. Это всего лишь пластиковые капсулы, в которых содержится раствор «Новичка»… – Глянув на меня и на мою отвисшую от изумления челюсть, он усмехается. – Не ожидали такого поворота? Или… ожидали?

– Совершенно ничего не понимаю, – только и удаётся выдавить мне, – какие-то капсулы, какой-то яд… Кому эти камни предназначались?

– Именно это мы и хотим выяснить. Надеюсь, теперь вы уже не будете ничего скрывать от нас?

– Я и так ничего не скрывал…

Коротышка деловито собирает разложенные на столе листки, складывает их в папку и замечает:

– Сейчас вас отведут делать фоторобот. Нам нужен портрет человека, который, как вы говорите, загрузил вас ковром с покойником и является настоящим владельцем мешочка с камнями… Да, и ещё раз хочу предупредить: дальнейшее ваше враньё будет расценено как преступное противодействие следствию, понятно?

Отчаянно машу руками, а он тем временем уже встаёт со стула и манит меня за собой.

– Кандалы-то с меня снимут, наконец? – потихоньку прихожу в себя.