Прошедшие войны

А через два дня пришел на стойбище Басил, сообщил, что нашли в реке Вашандарой труп Рамзана Арачаева. Семь пуль сразили могучую, здоровую жизнь.

Плюнув на все, Косум и Цанка вернулись в село на похороны, здесь их арестовали, отвезли в Грозный и посадили в тюрьму.

* * *

Оскуднели дворы Арачаевых, осиротели. Дом Баки-Хаджи совсем опустел, иногда собирались в нем замужние дочки — плакали, жаловались на судьбу, уходя, что-нибудь уносили из домашнего скарба. Из-за этого между ними частенько возникал скандал — ругались дочки Хадижат меж собой жестоко, беспощадно, но не долго. На следующий день после ссоры, если не в тот же, они вновь собирались, позабыв все нанесенные друг другу оскорбления.

Печалью окутались лица матери Цанка и его жен. Неузнаваемо изменилась Дихант. После восстания в Шали ее отца — Иналова Гойсум-Хаджи и двух братьев арестовали, их судьба, как и судьба Арачаева Цанка и Косума была неизвестна. Это было не все. Огромные дома Иналовых, их торговый ряд в Грозном и Шали отдали на разграбление красноармейцам, а потом подожгли. Всю скотину, все что можно было, конфисковали. В итоге остались мать Дихант и ее две младшие незамужние сестренки бездомными, без никаких средств к существованию.

Такого поворота жизни Дихант никогда не ожидала, она тяжело все это перенесла. Опустила надменную голову, чуть сгорбилась, лицо осунулось, глаза и волосы потеряли блеск. Но главное было не это. Видимо от невзгод, она родила на месяц раньше положенного срока хилого ребенка, месяца два мучилась с ним и похоронила.

Но больше всего мучилась Кесирт. Тосковала по мужу, плакала по ночам, не знала, что с ним случилось, где он, жив или нет. Однако и не это было самое главное — крайняя нужда и голод поселились в доме Авраби. Есть стало нечего. После ареста Цанка провели обыск — искали оружие, а забрали все съестное, в том числе и дойную корову, оставили только годовалого теленка. Его есть не стали — это была последняя надежда старой Авраби.

Из-за скудной еды грудь Кесирт не наполнялась молоком, ребенка кормить было нечем, он всю ночь плакал, в кровь искусывал соски матери. Иногда, чем могла, помогала Табарк, просила сноху переехать жить в их дом. Однако Кесирт отказывалась, боялась проклятой Дихант, да и Авраби скулила, умоляла не брать ее, не оставлять одну.

Свыклась она с Кесирт, и самое главное — привязалась к сыну.

Кое-как дотянули до весны. В начале марта Кесирт, оставив сына под присмотром Авраби, в одиночку, первой ушла в горы на поиск ранней черемши. Из-под глубокого снега, в мерзлом грунте выискивала маленькие, только зарождающиеся корешки съедобной травы. Хотела первой выйти с молодой черемшой на равнинные рынки.

За три дня изнурительного труда накопала четыре мешка черемши и, погрузив их на ручную тележку, потащила товар в Шали, с трудом преодолевая многочисленные горные подъемы и спуски. Ее помыслы оправдались с лихвой, она сумела в обмен на черемшу приобрести мешок кукурузной муки и пуд ячменного зерна.

В тот же день, оставив это богатство на хранение у знакомых, она пошла в милицию в надежде разузнать что-либо о муже. Пользуясь своим обаянием и красотой, смогла дойти до начальника Шалинской милиции — Аки Матаева, он о судьбе Арачаевых ничего не знал, но пообещал выяснить все, что возможно в течение ближайшей недели.

На обратном пути Кесирт повезло — попались попутчики из соседнего села, ехавшие домой на пустой бричке, запряженной буйводицей. Они усадили ее рядом с собой, сзади подвязали тележку. Усталая Кесирт всю дорогу провела в дремоте.

Вечером в доме Авраби был пир — вдоволь наелись кукурузной каши. Потом Кесирт ходила с сыном к Табарк, поделилась с ними мукой, рассказала о встрече и обещаниях начальника Шалинской милиции.

Ночью, прижимая к груди сына, нюхала его, жадно целовала, плакала.

А через неделю вновь потащилась в Шали с четырьмя мешками черешни. На сей раз появились конкуренты, из-за этого удалось обменять свой товар на полмешка кукурузной муки. Однако и это Кесирт считала за счастье и благосклонность судьбы. Позже, идя в милицию, подсчитывала на сколько дней им хватит этой провизии.

Повезло ей и во втором, самом главном деле — начальник милиции сообщил, что Арачаев Цанка находится в Грозненской тюрьме, и что есть возможность сделать ему передачу, а если постараться, можно и увидеть его. А что касается Косума, то его перевели в тюрьму города Ростова-на-Дону, и о нем более ничего не известно.

Загорелась Кесирт желанием увидеть Цанка или хотя бы сделать ему передачу, заразила этой идеей и Табарк. Собрали они последние запасы, и отправилась Кесирт в Грозный. Мучилась она несколько дней в городе — в результате ее даже близко к тюрьме не подпустили, сказали, что нужна справка от сельского ревкома. О чем должна быть эта справка, она так и не поняла, объясняли ей, что на месте все в курсе.