Прошедшие войны

— Это наш шанс. А иначе мы будем на той куче и нами будут топить бараки. Ты разве не понял еще это? — Бушман, сказав это, сел на нары, глубоко вздохнул. — Как только Семичастный отрезвеет, он нас обоих отправит в бараки и на чистый воздух. Я-то еще как-то смогу отвертеться или куда-нибудь снова устроиться. К тому же я ведь не в его подчинении. Пусть стучит. А тебя-то он в три секунды в бараки загонит. А там снова порода, блатные, холод, голод.

— Блатных я не боюсь. Я сам теперь хуже блатных, — злобно ответил Цанка.

Оба замолчали, отвернулись друг от друга. Наступила тишина, только оба часто дышали, сопели. Наконец Цанка поднял голову, долго смотрел на карту, трогал ее руками, гладил то место, где было расположено его село, и не поворачиваясь спросил:

— А куда мы пойдем? Как пойдем?

Бушман, как ужаленный, вскочил, в один прыжок оказался возле стола.

— Вариантов несколько, но я выбрал самый оптимальный и тот, на котором нас не будут никогда искать. Вот это Магадан, мы там были. Можно дойти дотуда, а там большой город. В конце концов смогли бы сесть за деньги на корабль.

— А откуда деньги? — перебил Цанка.

— Это мои заботы. В этом плане уже идет огромная подготовительная работа.

— Откуда здесь деньги, или Вы их будете рисовать?

— Ты как ребенок. Мы здесь что делаем? Добываем золото. Здесь золота девать некуда.

— Что-то я не видел здесь золота.

— Тебе и не надо этого видеть, — сказал Андрей Моисеевич, — зато ты видел золотоносную породу… Далее есть второй вариант, более перспективный. Мы идем до этого города. Это Якутск. Это уже материк, там все можно достать. На этом пути нам нужны только сила, сила и выносливость. По этому пути нас вряд ли будут искать, да и не смогут. Эти места не обжиты. И наконец, третий вариант, самый оптимальный и самый оригинальный. Никто до этого не додумается. Никто. Мы пойдем сюда, на северо-восток.

— Что это такое? — спросил затаенно Цанка.

— Это Берингов пролив. А дальше Аляска, Америка, свобода. Бушман вскочил, заулыбался, как будто это уже случилось. Он полез под нары, достал спирт, несколько сухарей. Они не говоря ни слова жадно выпили. Цанка теперь уже жадно смотрел в глаза Бушмана.

— Все до гениального просто, — продолжал физик, — я все рассчитал. Как только наступит весна, мы бежим. Наш маршрут будет самым неожиданным. Мы пойдем на север. Никто об этом не догадается. Если будет погоня, то пойдут на юго-восток, в сторону Магадана, или на юг в сторону Якутска. Это элементарная логика. Мы пойдем на север. Берем с собой компас, топорик, ножи, спички, немного спирта, сухарей на первое время, если получится — хорошую обувь, и золото, сколько сможем.

— А где мы это все возьмем? — спросил Цанка.

— Это все мои проблемы. В принципе кроме обуви и золота у нас все уже есть. Сапоги я обменяю у солдат, а золото… Ну это я как-нибудь решу. Этот вопрос тоже прорабатывается. В крайнем случае обойдемся без него… Кстати, где нам взять обувь на твои огромные лапы? — и Андрей Моисеевич поверх очков посмотрел под стол, на широко расставленные огромные ноги Цанка. — Да-а! Это проблема. Но это не самое главное.

Снова налили по чуть-чуть, выпили. Андрей Моисеевич придвинул ближе керосиновую лампу, повернул выше фитиль. В комнате стало как-то светлее, веселее, теплей. В глазах физика заиграл живой, азартный огонек, маленькие ручки его с удовольствием сжимались, он весь задергался, в нем кипела страсть.

— Далее. Самое главное… Ты только не волнуйся, все просчитано до мелочей, я ведь физик. Я не такие задачки решал. Я тебе еще докажу это. Весь мир услышит и узнает мое имя. Весь мир! — и он замахал мизинцем перед носом Арачаева, будто бы он сомневался в этом. — Слушай! Мы пойдем по ущелью вдоль реки до впадения ее в более большую реку. Я думаю, это будет километров сто пятьдесят, максимум двести. Далее по большой реке мы поплывем еще километров двести на север. Плыть будем на плоту, а я думаю, что найдем где-нибудь завалявшуюся лодку или в крайнем случае своруем у аборигенов. Если не найдем плавсредств, то пойдем пешком, это даже будет надежнее. Единственно, что нам будет мешать, это то, что всегда будет светло. А вообще в тех местах вряд ли кого увидим, разве что местных людей. Так они вряд ли что знают, да и что они смогут сделать, куда сообщить… На этом пути у нас проблем с питанием не будет. Я уверен, эти реки летом кишат рыбой, а я заядлый рыбак-профессионал.

— На все руки Вы мастер, Андрей Моисеевич! — хотел польстить ему Цанк, но эффект был обратный.

— Да, да, «мастер», — злобно ответил физик, потом сделал небольшую паузу и наконец спросил: — Вы согласны на побег? — он снова перешел на Вы, и его вопрос звучал твердо и даже официально. — Теперь это вопрос принципиальный. Так да или нет?

— А куда мы пойдем дальше? — ушел от ответа Арачаев.