Простая речь о мудреных вещах

Гизо начинает свое завещание следующей исповедью: «Я умираю в лоне реформаторской христианской церкви во Франции, в которой я к счастью своему родился. Находясь всегда в общении с ней, я пользовался свободой совести, предоставляемую ей своим членам в их отношениях к Богу, и предъявленную ею самой для своего учреждения. Я исследовал, я сомневался, я верил в силу человеческого ума, достаточную для правильного устройства его жизни, согласно с ее законом и нравственной целью. По долговременной жизни и деятельности, размышляв много, я пришел к убеждению, что ни вселенной, ни человека, недостаточно для того, чтобы объяснить и устроить себя, самим собой, по естественному порядку, посредством одних только постоянных законов, которые действуют во вселенной, и человеческих волей, которые в ней исполняются. Я глубоко верую, что Бог, сотворивший вселенную и человека, правит им, соблюдает их, или изменяет, вследствие ли тех общих законов, называемых нами естественными, вследствие ли законов особливых, называемых нами сверхъестественными, проистекающих равно как и законы общие, из Его всесовершенной воли и из Его беспредельного всемогущества, – которые дал Он нам усматривать в их следствиях и не дозволил познавать в их сущности и целях конечных.

Таким образом возвратился я снова к своей колыбели, всегда преданный с твердостью разуму и свободе, которые получил я от Бога, и которые составляют мое достоинство и право на земле; таким образом возвратился я к чувствованию себя младенцем под десницею Божией, искренно сознавая все свое невежество и слабость.

Верую в Бога и поклоняюсь Ему, не пытаясь постигнуть Его. Вижу Его присутствие и действие не только в постоянном правлении вселенную и во внутренней жизни душ человеческих, но и в истории человеческих обществ, преимущественно же в Ветхом и Новом Заветах – этих памятниках Божественного Откровения и промысла, посредничеством и жертвою Господа нашего Иисуса Христа, принесенной для спасения рода человеческого.

Преклоняюсь пред тайнами Библии и Св. Евангелия, отстраняя от себя ученые прения и решения, которыми люди покушались объяснить их.

Уповаю, что Бог дозволит мне называться христианином, и уверен, что в свете той области, куда я готовлюсь вступить, мы вполне распознаем чисто человеческое начало и тщету большей части наших здешних рассуждений о предметах божественных».

* * *

Не успел я кончить издание статьи, как прочел в газетах известие о том, что Гладстон, недавний правитель славнейшего государства в мире, великий финансист, великий оратор, ученый – оставляет почти кормило правления, снимает с себя почти царский венец, хоть и временной, чтоб остаток своей жизни посвятить исследованиям о вопросах религиозных, которые наша журнальная и газетная погань дерзает называть пустыми!

Мысли о материализме

Понятно, когда человек делается мистиком, он, конечно, заблуждается, но и в этом направлении видно еще стремление ума к духовному миру, естественное человеку; но непостижимо, если человек желает уничтожить в себе чувство духовности, и силится низвести себя в среду бессловесных животных; – если он добровольно убивает в себе чувство своего духовного начала, и как бы не чувствует ничего, кроме грубого вещества, составляющего его внешнюю оболочку. Такая слепота еще более удивительна в людях, приобретших познания в науках, наследующих законы вещественного мира, которые своим мудрым устроением весь глаголет о величии и премудрости Творца своего. Эти науки, раскрывающие пред нами тайны природы, убеждают нас, что все виды существа заключаются только временно в своих видимых формах, стремящихся беспрестанно к разложению, к утончению до элементов, не подлежащих уже осязанию нашими чувствами, ни разложению известными нам средствами. Эти науки раскрывают пред нами элементы и силы природы, утонченные до такой степени, что они кажутся нам как будто и не вещественными; однако ж мы видим, что они управляются непреложным законом и покоряются ему с непоколебимою точностью. И за всем сим, когда все творение стремится к единению с своим началом, потому что «все от Него, Им и к Нему», говорит св. апостол Павел, – бессмысленный, в ослеплении своем, человек, которого Создатель, по любви Своей «малым чим умалил от ангелов», усиливается. Противно своей природе, против внутреннего совести, низвести себя на низшую степень вещественных созданий.

Как видно, это жалкое заблуждение уже существовало и в самой древности, потому что царь-пророк об этом, говоря: «приложились к скотам бессмысленным и уподобились им».