Простая речь о мудреных вещах

Брат ключника сельца Нового, живший на хуторе Зайцев, Иван Никифоров Кудрявцев, из дворовых г. Мальцова, человек старый, однажды приходит к священнику села Колокольни и просит его исповедовать и приобщить Святых Таин, говоря, что он скоро умрет. Священник пытался его отговорить, но не успел и велел прийти на другой день. Кудряшов пришел, исповедался и приобщился. Возвратившись пешком домой (7 верст), выпил рюмку перед обедом, (он любил выпить), стал Богу молиться, поклонился в землю и… умер. Окружающие ждут: вот, он встанет, – наконец, подняли его, и пришлось хоронить.

(Сообщено А.Н. Величковым).

Предвестия

17 сентября (митрополит Филарет был в то время в Лавре), по окончании ранней Литургии в его домовой церкви, я явился к нему, – свидетельствует отец архимандрит Антоний, – с его обычным, повторяющимся каждый день докладом о состоянии обители. Он, после моего доклада, говорит мне: «я ныне видел сон, и мне сказано: берегись 19 числа». На это я заметил ему: «Владыко святый! Разве можно верить сновидениям и искать в них какого-нибудь значения? Как же можно при том обращать внимание на такое неопределенное указание? Девятнадцатых чисел в каждом году бывает двенадцать». Выслушав это, он, с чувством сердечной уверенности, сказал мне: «Не сон я видел: мне явился родитель мой и сказал мне те слова;

я думаю с этого времени каждое девятнадцатое число причащаться Св. Таин». Я сказал, что это желание доброе.

Через два дня после сего, 19 сентября, во вторник, во время Литургии в домовой церкви он причастился Св. Таин. В октябре он был в Москве, и 19-го числа, в четверг, так же причащался Св. Таин в своей домовой церкви. Наступало в следующем месяце ноябре роковое 19-е число, – это приходилось в воскресенье. Пред тем все время Владыка чувствовал себя хорошо и легко, принимал посетителей, ревностно занимался делами, выезжал иногда из дому. На неделе перед 19-м числом он принимал одного из своих почитателей, который, при прощании, передал ему просьбу одной почтенной дамы, также уважавшей святителя, что она желала бы быть у него и принять его благословение. Владыка сказал: «Пусть придет, только прежде 19-го числа». Так глубоко укоренилась в нем мысль о девятнадцатом числе!

18-го ноября, в субботу, Владыка говорит своему келейному иеродьякону Парфению, что завтра он будет служить Литургию в своей домовой церкви, и чтоб все было приготовлено к служению. Старик Парфений, отличающийся прямотой и откровенностью, решился заметить Владыке, что он утомился от служения, и не будет, пожалуй, служить в Введеньев день, что лучше бы тогда отслужил. Но Владыка сказал ему: «это не твое дело: скажи, что завтра я служу».

Он отслужил Литургию, и в роковое 19-е число скончался.

Это известие, напечатанное в сочинении Н.В. Сушкова – «О жизни Митрополита» Филарета – я слышал также сам из уст отца архимандрита. О свежести, бодрости его в последние дни я могу также сам засвидетельствовать. За три дня пред кончиной, в четверг, мне случилось провести у него больше часа. Я поехал из дома собственно навестить больного Рамазанова. Не найдя его в квартире (им перемененной на Самотеке в соседстве с Троицким подворьем), я вздумал заехать к митрополиту, которого еще не видел по возвращении из путешествия в Иерусалим. Митрополит меня принял, расспрашивал о Святой земле, а на известие мое о распре в Александрийском Патриархате рассказал мне такие подробности, каких я не знал. Возвратясь домой, я сказал домашним, что давно не слыхал я от митрополита такой твердой и четкой речи; он как будто помолодел, и через три дня он скончался.

* * *

Первая супруга Карамзина скончалась в 1802 году, – рассказывает М.А. Димитриев в своих записках, – Карамзин любил ее страстно. Видя безнадежность больной, он то рвался к ее постели, то отрываем был срочною работою журнала, который составлял его доход и был необходимым для семейства. Утомленный, измученный, бросился он на диван и заснул. Вдруг видит во сне, что он стоит у вырытой могилы, а по другую сторону Екатерина Андреевна[78], (на которой он после женился), и через могилу подает ему руку. Этот сон тем страннее, что в эти минуты, занятый умирающей женой, он не мог и думать о другой женитьбе, и не воображал жениться на Екатерине Андреевне. Он сам рассказывал этот сон моему дяде.

На Екатерине Андреевне он женился в 1804 году.

Князь Петр Андреевич Вяземский в письме своем ко мне замечает об этом известии:

«Признаюсь, я не верю, и никогда не слыхал о нем ни от домашних, ни от Дмитриева. Михаил Александрович вероятно что-нибудь похожее слыхал: и память его переиначила рассказ, а вот что было. Вскоре по кончине матушки моей, отец мой взял нас, т. е. меня, Екатерину Андреевну, и сестру мою, что была после за кн. Алексеем Щербатовым и отправились мы после обеда за город, кажется, в Свиблово.