Прости, я притворялся

В последнюю я пихал все, на чем задерживался Костин взгляд. Костя пытался возражать, но я не слушал. Я набрал ему бумаги и холстов, всяких ящиков, стекляшек для раскрашивания и, конечно, целое море красок.

Бабушка Кости, встретив нас у кассы, заквохтала взволнованно:

– Ну куда нам столько? Ну зачем?

– Парню надо развиваться, – буркнул я и достал карту, чтобы расплатиться.

Когда мы вернулись к Костиному дому и выгрузили из такси покупки, Костина бабушка заявила, что просто не может отпустить меня, не накормив обедом. Я пытался отказаться, но она вцепилась мне в рукав и угрожала обидеться, если я не зайду.

– Хорошо, я сейчас только сделаю один звонок, а потом буду весь к вашим услугам, – сказал я, отпуская такси.

Костя и его бабушка отправились в дом, а я остался у калитки. Достав телефон, стал листать список контактов. Мне хотелось еще немного поучаствовать в судьбе Кости, но уже по-другому – тайком, без корысти. Я вспомнил, что на встрече выпускников, кто-то из сокурсников упоминал, что теперь руководит благотворительным фондом. Но я никак не мог вспомнить, кто это был. Светлов? Штольц?

Черт, почему я забываю все, что не касается работы? Даже не забываю, а сразу пропускаю мимо ушей.

Я потер пальцами переносицу, надеясь, что это поможет мне вспомнить, покусал губу.

Погодите, кажется, это был Коньков! Даже не кажется, а точно Коньков – он еще на встрече пытался у всех нас выцыганить денег на какой-то свой проект.

Я быстро набрал номер бывшего сокурсника, и вот удивительно – дозвонился с первого раза, как будто сама судьба была на моей стороне.

Поздоровавшись, я сразу перешел к делу.

– Слушай, Олег, можете заняться ребенком моих знакомых? У него серьезные проблемы после того, как его сбила машина. Если вы ему поможете, я в долгу не останусь – подкину вам деньжат.

– Чего это тебя, Платоша, на благотворительность-то потянуло? – язвительно уточнил Олег. – Помнится, зимой ты говорил, что тебе все это вообще не интересно. Что каждый должен решать исключительно свои проблемы.

– А вот теперь мои взгляды поменялись, – огрызнулся я.

– Да ты не заводись! – смягчился Олег. – Это я так, просто бурчу. Скинь мне в «Вайбере» выписки из больниц и контакты родителей – мы обязательно с ними свяжемся.

Распрощавшись с сокурсником, я тут же пошел в дом. Меня там уже ждали вареники с творогом и компот из черешни. Я передал бабушке Кости номер Конькова и его слова. Она перестала суетиться, рухнула на стул и так на меня посмотрела, что стало неловко. Кажется, эта старая калоша решила, что я чуть ли не ангел. Удивительная наивность!

Мы пообедали, а потом я помог Костиной бабуле с медицинскими документами – снял все на свой телефон, потому что у нее был дешевый, с плохой камерой, да еще и руки тряслись от волнения.

В отель я вернулся только после пяти и тут же опять позвонил Конькову.

– Ага, все получил, – отчитался он. – Завтра покажу выписки врачам, будем вместе с ними решать, как быть с твоим пареньком.

– Держи меня в курсе его дел, ладно?

– Хорошо. Только ты сам мне позванивай, спрашивай.

– Договорились!

Я попросил его кинуть мне в «Вайбере» реквизиты счета, на который можно перевести его фонду деньги. Он прислал, и я тут же сделал перевод. В надежности Конькова я не сомневался: все, что можно сделать для Кости, он сделает.

***

На следующее утро небо над Сочи заволокло черными тучами. В воздухе запахло дождем. Администраторша на ресепшен – улыбчивая блондинка – предупредила меня, что, возможны, смерчи и подтопления, посоветовала не уходить до вечера из отеля. Но я, естественно, не внял предупреждениям. Позавтракав, я тут же отправился на очередное – шестое – занятие к Мии.

Настроение у меня было прескверным. Я не знал, как и чем увлечь подружку брата, но надеялся, что какая-нибудь идея на этот счет все же посетит мою голову во время занятия. Прибегать к нечестным методам больше не хотелось. Оставалось надеяться на личное обаяние. По дороге к дому Мии я всеми силами пытался его активизировать: улыбался прохожим, перебирал в голове варианты комплиментов.

Мия встретила меня у калитки. Она болтала с кем-то по телефону, но при моем появлении, сразу свернула разговор, убрала телефон в карман шорт.

Когда я подошел, она натянуто улыбнулась и вдруг выпалила:

– Привет.

Это прозвучало неожиданно. По-дружески. Но мы же вроде не друзья, верно?

– Доброе утро, Мия Филипповна! – ответил я, а она вдруг скривилась и даже как будто занервничала.

– Давай будем на «ты»? – попросила Мия.

Сегодня она выглядела непривычно: накрасила глаза, волосы завила в локоны. Мия казалась красивей себя обычной, но в то же время в ее лице появилось что-то отталкивающе кукольное, искусственное. На мгновение мне даже захотелось посоветовать ей сходить умыться. Конечно, я сдержался.

– Давай будем на «ты», – повторила Мия, облизнув губы. – И не нужно никаких отчеств.

– А с чего вдруг такие перемены?

– Так будет удобней, – пробормотала Мия, теребя бахрому на шортах.