Прости, я притворялся

Пока Роман дорезал индейку, я вытащила из холодильника и почистила морковь и лук. Последний Роман тоже взял на себя.

– Не выношу женских слез, – пояснил он, укладывая луковицу на доску.

С ножом он обращался превосходно. Я не успела и глазом моргнуть – как лук уже лежал порубленный на мелкие кусочки.

– Слушай, ты меня удивляешь, – заметила я, выкладывая мясо на сковороду. – Мне казалось, ты и готовка вещи несовместимые.

– Почему это?

Я растерялась: не знала, как ответить, чтобы не обидеть. Но Роман, кажется, прочел мои мысли, усмехнулся.

– Вообще у меня редко находится на готовку время, ты права. Обычно я что-то заказываю готовое или ужинаю вне дома. Но если есть время, я готовлю с удовольствием. У меня бабушка повар, научила меня многому.

– Классно! А родители чем занимаются? – я как-то, не подумав, спросила и тут же покраснела. Стало стыдно за собственную бесцеремонность.

Роман напрягся, но на вопрос ответил:

– У отца своя фирма. А мама… Мама у меня театральный критик.

– Да? Слушай, прикольно. У парня, за чьим котом я сейчас присматриваю, мама тоже театральный критик. Интересное совпадение!

Роман еще больше занервничал. Я решила, что у него, как и у Матвея, проблемы в отношениях с родителями, потому неприятно о них вспоминать. Может, у всех критиков профессиональная деформация, и они даже дома продолжают оценивать и критиковать? Сами того не замечая, превращают жизнь близких в ад.

– А твоя мама кем была? – спросил Роман, нарезая ровными ломтиками еще и морковь.

– Учительницей литературы.

– Правда? И как же твои родители познакомились? Где-нибудь на выставке?

– Да прям! – Я невольно улыбнулась, припоминая подробности этой семейной истории. – Они в хозмаге встретились. Мама никак не могла выбрать унитаз, а тут папа шел мимо – за гвоздями. Ну и она к нему: «Мужчина, подскажите, какой унитаз лучше? Я по лицу вижу, что вы в этом понимаете».

– Подсказал?

– Конечно! А потом и помощь по установке предложил. Пришел и остался.

Роман присвистнул.

– У мамы там просто еще много ремонта намечалось, – пояснила я. – Папа не мог не помочь.

Он отложил нож и посмотрел на меня с каким-то странным выражением.

– Отец, наверное, еще тот ловелас, да?

– С чего ты взял?

Он пожал плечами.

– Просто предположил.

– Нет, папа у меня ни разу не ловелас, – возразила я. – Он, скорее, бирюк. К нему очень тяжело найти подход, но у мамы был талант ладить с людьми.

Не знаю почему, но я вдруг решила проиллюстрировать свои слова фотографиями, сбегала в комнату за фотоальбомом.

– Вот, смотри, как папа выглядел до встречи с мамой. – Я быстро нашла и вынула из альбома подходящее фото. На нем папа походил на медведя: обросший, бородатый, с хмурым взглядом.

– А вот это, – я достала из альбома другой снимок, – это он уже с мамой познакомился, потому такой довольный.

Роман забрал у меня оба фото и каждое внимательно изучил. Потом кивнул на альбом.

– Можно?

В груди почему-то разлилось волнение. Еще недавно мы с Романом были совершенно чужими людьми, а теперь он смотрит фото моей семьи. Это так странно! И как будто неправильно. Но прятать фотографии было уже невежливо. Вздохнув, я протянула альбом Роману. Тот присел и стал листать его с огромным интересом, а я взялась обжаривать мясо и овощи.

В сковороде привычно скворчало масло, по кухне плыли аппетитные ароматы, но происходящее все равно казалось мне чуточку нереальным.

Когда я уже перекладывала овощи и мясо в казан, Роман вдруг спросил:

– А что это за малышка на свадебном фото твоих родителей?

– Это я.

Он удивился.

– Серьезно? Твои родители поженились уже после твоего рождения?

– Ну да.

Наши глаза встретились, и я чуть не вывалила ему, что папа мне не родной. В последний момент только удержалась от излишней откровенности, подумала: вечно я болтаю лишнего, пора бы учиться держать язык за зубами.

Пока плов томился в духовке, мы все же посмотрели с Романом какую-то нелепую передачу про путешествие в Тверь. Роман все время отпускал разные комментарии к тому, что происходило на экране, и получалось у него ужасно смешно. К концу передачи у меня даже живот разболелся от смеха.

Дождь за окном наконец закончился, небо стало проясняться.

– Пообедаешь со мной? – спросила я, испугавшись, что Роман тут же уйдет. Мне отчего-то захотелось побыть с ним еще немного.

Роман моему приглашению обрадовался, помог накрыть на стол.

Пока я раскладывала плов по тарелкам, в голове родилась совершенно глупая фантазия. Я вдруг представила, будто мы с Романом муж и жена, и где-то в доме посапывает наше крохотное счастье – малыш с длинными, как у Романа, ресницами. Фантазия была такой яркой и приятной, что в груди на мгновение потеплело, а потом я разозлилась на себя. Вот зачем я смакую в голове какие-то сказочки? Роман скоро уедет и забудет, как меня звали. Даже если мы переспим.

Я перенесла тарелки на стол.

– Пахнет умопомрачительно! – похвалил Роман, а потом посмотрел так, что по спине побежали мурашки.

Я отвела глаза и присела за стол, судорожно схватилась за вилку.

А вот не надо с ним спать! Ни в коем случае. Если у нас что-то будет, забыть его станет невозможно.