Прости, я притворялся

Обед прошел как в тумане. Мы еще о чем-то говорили, но сосредоточиться на беседе не удавалось. Все, о чем я могла думать, это наши с Романом колени то и дело соприкасающиеся под столом. Роман на эти случайные прикосновения как будто даже не реагировал, а вот меня от каждого накрывало горячей волной. К концу обеда я уже просто изнемогала, в голове проносились всякие неприличности.

После еды Роман стал мыть посуду. Я пыталась возражать, но он крайне решительно отодвинул меня от мойки. Тогда я схватила полотенце. Роман мыл тарелки и чашки, а я их вытирала. На меня снова нахлынули дурацкие фантазии о семейной жизни. Просто это было очень приятно – стоять с Романом вот так, плечом к плечу, болтать о всякой ерунде. С Артемом у меня не бывало подобных моментов. Он вообще считал, что мужчина на кухню должен приходить только для того, чтобы поесть. Артем даже ложку за собой не мог сполоснуть – ждал, пока я это сделаю.

Когда мы закончили с посудой, у Романа зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что мы с ним даже слегка вздрогнули. Роман вытащил телефон из кармана джинсов, бросил взгляд на имя звонившего и сразу нахмурился. Отвечать не стал. Сунул телефон обратно в карман и посмотрел на меня чуточку виновато.

– Мне надо бежать.

Я кивнула. Хотелось, конечно, каких-то пояснений, но кто я такая, чтобы их требовать?

Через минуту Роман собрался, и я проводила его до калитки. Вода, к счастью, уже схлынула с улицы, остались лишь мелкие ручейки вдоль обочины.

У калитки Роман притянул меня к себе и легонько поцеловал в губы. Я и понять толком ничего не успела, как он уже отстранился.

– До завтра, – тихо сказал Роман и, не оглядываясь, пошел по улице.

***

На следующий день Роман позвонил около десяти утра и сказал, что не придет на занятие. Он ссылался на важную деловую встречу, но слова звучали фальшиво. Я предложила вернуть ему деньги за оставшиеся уроки. Роман как будто рассердился, сказал, чтобы я не выдумывала ерунды, а мною все равно завладели дурные предчувствия.

Мне очень хотелось его увидеть, и я ничего не могла с собой поделать. Все-таки это ужасно, когда кто-то начинает тебе нравиться: ты будто перестаешь принадлежать самой себе. Вот раньше, даже неделю назад, я чувствовала себя вполне счастливой и довольной тем, что у меня есть. А теперь в душе сумятица, мучительная жажда встречи.

Чтобы отвлечься, я решила позвонить Насте. Та, к счастью, ответила сразу, после первого гудка.

– Что делаешь? – спросила я, опустив реверансы.

– Ничего. Валяюсь на диване с книжкой. – Голос подруги звучал приветливо и расслабленно, прямо как в старые добрые времена.

Я сразу приободрилась, предложила:

– Приходи ко мне! Я собираюсь испечь пирог.

– С чем?

– С малиной.

– С малиной? О-о-о! Жди, уже выхожу.

Минут через пятнадцать Настя сидела у меня на кухне. Я невольно отметила про себя, что она похудела, лицо ее заострилось, у переносицы залегли тени.

Несмотря на изможденный вид, Настя старательно изображала веселость.

– Рассказывай! – потребовала она, пока я выставляла на стол продукты для пирога. – Что из себя представляет твой Роман? Как у вас продвигается?

Я выложила пачку маргарина в кастрюлю и бухнула ту на плиту.

– Знаешь, я не хочу вдаваться в подробности. Боюсь сглазить.

– О господи! Мия, где твоя человечность? Я тут сейчас сдохну от любопытства, а ты про какой-то сглаз. Ты же раньше не была суеверной. Скажи хотя бы, у вас уже было?

Я невольно покраснела, отвернулась.

– Неужели еще нет? – не поверила Настя. – Да ладно! Он же тебя у калитки вчера чуть не съел. Разве можно так издеваться над парнем?

– Я просто не хочу торопить события.

Настя покачала головой.

– Да ты – кремень! – сказала она. – Я бы такому красавчику дала уже на втором свидании. Кстати, ты вроде говорила, он не местный, да? А откуда он?

– Из Москвы.

– Ого! – Настя посмотрела на меня с удивлением. – И как вы видите свое будущее? Ты к нему поедешь, или он – сюда? Помнится, ты всегда говорила, что из Сочи не ногой.

– Ты прямо как из программы «Давай поженимся», – пошутила я. – Мы с ним еще ничего не обсуждали такого. Наслаждаемся моментом.

– Главное, предохраняйтесь, – назидательно заметила Настя. – Ну, если до того самого все-таки дойдет.

Я сняла кастрюлю с маргарином с плиты и решила сменить тему. Говорить о Романе было тяжело. А еще я в очередной раз осознала, что мы с ним совершенно разные. Настя права: я из Сочи не ногой, а Роман не из тех, кто бросит столицу ради отношений.

– А у тебя-то как? – спросила я у подруги, неторопливо замешивая тесто.

Маска веселости как-то разом сползла с ее лица.

– У меня все плохо.

– Матвей не звонит?

– Звонит. И каждый раз просит не вставать между вами. Я уже не снимаю трубку.

– Извини, – вырвалось у меня. – Я, правда, не понимаю, как донести до него, чтобы отстал.

Она грустно усмехнулась, сказала:

– Знаешь, я тут подумала на досуге и поняла, что сама виновата. Я просто очень сильно тебя люблю и сама постоянно рассказывала Матвею, какая ты у меня классная. Вот он и проникся, похоже.

– Видимо, да.

– Но это правда, – добавила Настя. – Ты классная. А я – чокнутая дура.