Прости, я притворялся

– Я не знал, что встречу тебя. Если бы знал, никогда бы не завел отношений с твоей подругой, – заверил Матвей. – Я не могу изменить прошлое, но в моих руках – настоящее. Дай мне шанс, Мия. Это все, чего я прошу.

– Я люблю другого.

– Отличная попытка, – похвалил он. – Но нет, врать ты не умеешь.

До чего же непробиваемый! Ужас!

Немного подумав, я решила зайти с другой стороны.

– Матвей, а как ты думаешь, почему я тебе понравилась?

– Ты – моя вторая половинка, – ласково ответил он. – Ты добрая, умная, отзывчивая. Даже вот то, как ты отшиваешь меня ради своей подруги, пробирает насквозь. Я еще ни разу не встречал в людях такой порядочности.

– Ты меня совершенно не знаешь. Ты что-то там себе придумал и влюбился в свои фантазии.

– Не правда.

– Матвей я говорю серьезно: я совсем не такая, какой тебе кажусь.

– Я еще про скромность забыл, – заметил он. – Твоя скромность тоже сводит с ума.

– То есть ты не отстанешь?

– Нет. Ты будешь моей, Мия. У тебя нет выбора.

– Понятно.

Я сбросила вызов и рухнула на стул. Как же я устала от всей этой некрасивой истории! Интерес Матвея попахивает одержимостью. Наверное, Настя права: она слишком сильно меня расхваливала, и Матвей, сам того не заметив, возвел меня на пьедестал. И еще нимб мне приделал, Ромео несчастный!

Я спустила миску с индейкой Борьке, подлила в другую его миску воды. Потом подошла к окну, прижалась лбом к стеклу. Под ложечкой разлился тонкий, едва уловимый холодок.

Кажется, я знаю, как оттолкнуть Матвея. Надо всего лишь сделать кое-что по-настоящему мерзкое.

Глава 11. Платон

Со мной происходило что-то странное. Те несколько часов, что я провел в доме Мии, как будто изменили меня, сбили в моей циничной душонке важные настройки. Я чувствовал себя крайне паршиво. Каждое мимолетное воспоминание о Мии выворачивало душу. А еще мне все время хотелось снова увидеть ее, прижать к себе, поцеловать. Сила этого желания пугала.

Я даже пропустил одно занятие по рисованию, надеясь, что мозги придут в норму. Я пытался отвлечься: полетал на параплане, съездил на идиотскую экскурсию к водопадам. Я нырял с пирса до тех пор, пока в глазах не начало темнеть.

Ничего не помогло. Мне стало только хуже. Мия начала мерещиться мне в толпе, ее имя крутилось на языке, а пульс ускорялся, стоило произнести его вслух.

Когда мне позвонила Вика, я просто не смог с ней разговаривать. Все, о чем она пыталась мне рассказывать, казалось пресным и унылым. Я отвечал на ее вопросы невпопад, зависал. В итоге, Вика психанула, спросила с едким, как серная кислота, сарказмом:

– Беркутов, ты что, меня совсем не слушаешь? Серьезно?

– Не слушаю, – подтвердил я. – Прости.

Повисла долгая пауза, а потом Вику пронзила догадка.

– У тебя что, кто-то появился? – выпалила она.

Ее интуиция всегда работала не хуже швейцарских часов.

Возможно, мне надо было соврать, наплести с три короба, но я не смог. Я так устал от лжи, что уже тошнило.

– Кажется, нам надо расстаться, – сказал я, уходя от ответа.

– Ты… ты сейчас шутишь, да? – Вика была совершенно ошарашена моим предложением.

Наверное, ей стало больно. Но я не подумал сдать назад. Мне показалось, что правильно обрубить все разом, а не кромсать ее доверие по кусочкам. Я ведь не такой еще урод, чтобы обманывать сразу двоих и не путаться.

– Кажется, мы не подходим друг другу, – сказал я Вике. – Мы слишком разные. Тебя не устраивает то количество внимания, которое я могу дать. А для меня на первом месте всегда будет моя работа. Давай не станем мучить ни тебя, ни меня.

– Беркутов, ты совсем уже? – Викин голос задрожал, подернулся вуалью отчаяния. – Это не нормально – бросать девушку по телефону! Не честно! Вот приедешь – тогда и поговорим, а до этого я отказываюсь обсуждать наши отношения, слышишь? Отказываюсь!

Она бросила трубку до того, как я успел возразить, но этим только утвердила меня в решении расстаться. Вика заслуживает лучшего, а я – покоя.

Та игра, в которую я играю, ранит меня, отравляет, как сок цикуты. Когда все закончится… Когда я брошу Мию, мне понадобится время, чтобы справиться с собственной одержимостью. Мне понадобится одиночество.

***

На следующее утро я получил письмо от мамы. По электронной почте. Она писала, что почти уговорила Матвея вернуться в Москву, пообещав оплатить ему какой-то дорогущий курс для профессиональных видеографов. Матвей жаждал повышать профессиональное мастерство и не слишком держался за Сочи. У мамы, к тому же, сейчас пустовала квартира, которую она обычно сдавала, и Матвей вроде бы заинтересовался возможностью пожить там.

Еще мама сообщила, что Матвей активно флиртует с какой-то девчонкой, отдыхающей на их корабле. Она тоже москвичка, из состоятельной семьи и, по мнению мамы, способна составить Матвею хорошую партию.

Седьмое чувство подсказало мне, что появление открытой к общению девицы около Матвея отнюдь не случайно. Скорее всего, оно дело маминых рук. Устроить все ей было несложно: у ее подружек целая армия незамужних дочерей.