Прости, я притворялся

– Если будут новости, я тебе сообщу, – пообещал он. – У Томы в реанимации работает приятельница, она держит нас в курсе всего, что там происходит.

Он ушел, а я лег на диван не раздеваясь. Я не мог спать. Я снова молился.

Глава 16. Мия

По словам врачей, я провела в реанимации целую неделю. Ужас! К счастью, теперь все позади. Утром меня перевели в обычную палату, я очень этому обрадовалась и стала ждать папу.

Уже через полчаса медсестра сказала, что ко мне посетители, но это был не отец. Пришли из полиции. Они хотели знать, что со мной произошло.

Я рассказала им, как все случилось. Я стояла на кассе, и вдруг за мной встал странный мужчина. От него очень сильно пахло краской, а еще у него был неприятный взгляд. Я глянула на него мельком, и в груди тут же ёкнуло: это он, наш грабитель. Само собой, я тут же отругала себя за паранойю. Это же надо: заподозрить человека черти в чем, только потому что от него несет краской. Даже стыдно кому-нибудь признаться. Но, выйдя, из магазина, я не смогла уйти. В итоге, помявшись, решила дождаться подозрительного покупателя и немного пройти за ним, посмотреть, где живет. Далеко я не ушла.

– А вы можете описать этого человека? – спросил один из полицейских.

– Я могу его даже нарисовать, – ответила я. – Но мне нужны лист и карандаш.

– У нас с собой только ручка.

– Давайте!

Полицейский протянул мне блокнот и ручку. Я в два счета набросала портрет грабителя: я запомнила его лицо на всю жизнь.

– Классно рисуете! – похвалил полицейский. – А что насчет особых примет?

– Глаза у него серые, на переносице небольшой шрам, – подумав, стала перечислять я. – Волосы пепельные, ежиком, надо лбом глубокие залысины. А еще на костяшках пальцев его правой руки две буквы – «К» и «В».

– Вы удивительно наблюдательны! – похвалил полицейский. – И очень нам помогли.

Он задал еще пару вопросов, а потом, пожелав мне скорейшего выздоровления, полицейские ушли.

Я почему-то ужасно устала от общения с ними и тут же провалилась в сон.

Когда проснулась, рядом сидел папа. На душе сразу стало хорошо.

– Привет! – сказала я, присаживаясь.

Он не решился меня обнять, просто взял за руку.

– Мийчонок, я так по тебе соскучился!

– А я по тебе! Как дела?

– Мы все чуть с ума не сошли от тревоги за тебя.

– Правда?

– Да, мне звонят каждые пятнадцать минут! – Папа заерзал. – Кстати, я принес тебе кое-что. – Он показал на сверток, лежащий на коленях. – Тут телефон, зарядка и твой блокнот с карандашами. Подумай, может, тебе еще что-то надо?

– Нет, ничего не надо.

Он посмотрел на меня с укоризной.

– Мия, так дело не пойдет. Нам всем очень хочется тебя порадовать. Может, цветы принести? Или хочешь, куплю тебе новые духи?

– А помнишь, в детстве ты рисовал мне забавных гномиков, с которыми постоянно что-то случалось? – спросила я.

– Помню.

– Можешь, еще нарисовать при них что-нибудь? Как тогда.

Он напрягся, но, помявшись, кивнул.

Мы с ним еще немного поболтали о разном: о его работе, о соседях, о погоде за окном. А потом папа вдруг сказал:

– С тобой тут, кстати, очень хочет поговорить еще один человек.

– Кто?

– Москвич твой.

– Платон? – Мне стало не по себе.

– Он самый, – кивнул папа и впился в меня взглядом.

– Не думаю, что я уже достаточно окрепла для того, чтобы принимать кучу посетителей, – пробормотала я. – Мне сейчас нужно больше отдыхать и противопоказано нервничать.

– Я примерно так ему и сказал, – согласился папа. – Передать ему, чтобы пришел в другой день?

– Да, пожалуйста, передай. А лучше вообще скажи, чтобы он подождал, когда меня выпишут.

– Он уверяет, что должен сказать тебе что-то важное. Он, кстати, примчался в Сочи сразу, как узнал, что с тобой произошло.

– Если у него и правда что-то важное, пусть напишет письмо, – пробурчала я.

– Ладно, я передам.

После того, как папа ушел, я снова растянулась на кровати и задумалась. Зачем Платон хочет со мной увидеться? Не понимаю. И не уверена, что нам стоит встречаться.

После нашего последнего разговора я часто о нем думала. В голове крутились эти его слова: «В главном я не врал. Все, что было между нами, настоящее». Мне так хотелось этому поверить! Мне хотелось, чтобы Платон снова приехал, попросил прощения. Я бы простила. Я ведь и сама не идеал и дважды его обманывала: один раз ради Насти, второй – ради Матвея.

Да, я бы точно простила, если бы увидела, что Платон раскаивается в своем поступке. Но он больше не появился, а значит, те его слова ничего не стоили. Так – пустой треп.

***

На следующий день ко мне пришла Тамара Сергеевна. Взглянула на меня и тут же покраснела, замерла на пороге палаты.

– Ну что же вы стоите? Присаживайтесь, – подсказала я.

Она села на стул и тут же ссутулилась, втянула голову в плечи.

– Мия, я пришла посоветоваться. Твой папа предложил мне жить вместе, но мне кажется, что это как-то… будет тебя стеснять.

Я чуть не подпрыгнула на кровати, переспросила:

– Что? Жить вместе?

– Я еще не дала согласие! – стала оправдываться соседка. – Я не знала, как ты…

– Вот это новость! – закричала я, придерживая швы на животе. – Я так рада! Так рада за вас двоих!