Прости за любовь

Учитель продолжает объяснять, стоя у доски, а Олли вынимает самолетик из-под тетради. Она разворачивает его и с любопытством читает.

«Олли, ты так классно рисуешь. Можешь нарисовать мне эти две идеи? Я тебе объясню. В первой речь идет…» – и объясняются две идеи, которые кажутся Олли совершенно неуместными, но оригинальными, главным лицом в которых является девочка, и все должно быть забавным. Письмо заканчивалось словами: «Ты сможешь это сделать, типа… сейчас? Ты помнишь: Ондэ обещали друг другу помогать во всем, всегда и всюду. А если тебе этого недостаточно, воровка-аферистка, я готова обменять на твою мизерную услугу: а) ужин в остерии на корсо Франча, дорогой, но очень вкусный, сама знаешь; б) неделю бесплатного мороженого в „Аляске“; в) все, что ты захочешь, но при условии, что это не будет за пределами моих возможностей. Типа, куда-нибудь сходить с моим папой, который тебе так нравится, это даже не проси…»

Олли вырывает листок из тетради и быстро на нем пишет. Делает из него шарик и, убедившись, что учитель не видит, бросает его Ники.

«Что? Я должна на тебя горбатиться, а ты даже не хочешь поделиться со мной своими ночными похождениями? Ни за что. Или рассказывай, гулена!»

Прочитав записку, Ники откидывается на спинку и складывает умоляюще руки. «Пожалуйста… – шепчут ее губы, – please!»

Олли мотает головой: «Ни за что. Я хочу знать все. Или все расскажешь, или ничего не нарисую».

Ники вырывает второй листок и быстро на нем пишет. Посмотрев на спину учителя, делает шарик и бросает подруге. Олли на лету хватает его правой рукой. Как раз вовремя: учитель оборачивается и смотрит на Ники:

– Это место понятно, Кавалли?

Ники улыбается:

– Это – да, абсолютно понятно.

– А вам, девочки? – Остальные более или менее уверенно кивают. Учитель доволен: значит, он объясняет понятно. – Тогда продолжим. – И он снова пишет на доске, не зная, что большинству учениц все эти вычисления непонятны, во всяком случае двум из них. Потому что они уже знают, что математику сдавать не будут.

Олли с интересом читает новое письмо.

«Честно говоря, было в два раза меньше того, чем обычно занимаешься ты. Расскажу тебе потом, во время перемены. Scripta manent. Disegnam[16] уже!»

Олли смотрит на нее со всей серьезностью. И одними губами шепчет: «Если мне все не расскажешь, разорву то, что сейчас нарисую. Ясно?»

Ники, сидя за своей партой, поднимает левую руку, потом правую, скрещивает пальцы, целует их, короче, передразнивает Олли, как бы говоря ей: «Обещаю!»

Олли смотрит на нее в последний раз. Ники ей улыбается. И тогда Олли вынимает из парты альбом для рисования и достает оттуда чистый лист. Еще раз читает послание и, на минуту задумавшись в поисках вдохновения, склоняется над листом. Четкими и ровными линиями она дает жизнь задумке своей забавной подруги. А учитель продолжает давать новый материал, сопровождая его самыми понятными в мире объяснениями.

Глава тридцать девятая

Алессандро смотрит на часы, стоящие на его письменном столе. Без двадцати три. До собрания остается чуть больше часа. А они еще не готовы.

– Так что, ребята? Что решаем?

Микела подбегает к столу и показывает ему новый эскиз. Девочка держит в руках луну, как мячик. Никуда не годится. Ничего нового. И уж совсем не неожиданно. Алессандро чувствует себя разбитым. Подавленным. Но нельзя подавать виду. Он держится уверенно и спокойно, чтобы не упустить из рук ситуацию. Он улыбается Микеле:

– Неплохо. Но все же… надо что-то еще… что-то еще… – Он не находит нужного слова.

Но Микела, похоже, поняла, что он имеет в виду.

– Я поняла. Попробую еще.

Алессандро чувствует себя совершенно разбитым. Входит Джорджия.

– Я сделала несколько других логотипов.

Алессандро открывает папку и рассеянно просматривает листы. Что ж, совсем неплохо. Веселые яркие цвета. Но если нет главной идеи, к чему хороший заголовок?

– Слушай, совсем неплохо, молодец.

Джорджия смотрит на него в нерешительности:

– Мне продолжать?

– Да, попробуй в надписи передать вкус шоколада, корицы, лайма…

– Это не очень легко без дизайна продукта, но я постараюсь.

– Ну давай.

Ему это тоже хорошо известно. Без настоящей идеи далеко не уйдешь. Звонит внутренний телефон. Это Донателла, с коммутатора.

– Извините, господин Белли, здесь…

– Меня нет. Я ушел. И неизвестно, вернусь ли. Я уехал. Вот-вот, я улетел на Луну. – И он бросает трубку.

Вот блин! Бывают минуты, когда ни с кем не хочешь говорить. Его ни для кого нет.

Черт! Он смотрит на часы.