Простите меня, птицы

– А кто тебе сказал, что у меня вдруг появятся доски и мне понадобится краска, – начал было говорить Иван, потом запнулся. – Понял, дай термос и бутерброды в дорогу, я поехал.

Спустя три дня Иван вернулся усталый, но довольный. Рассказал, что дорога была без происшествий, монастырь нашёл быстро, монах встретил его на пороге, как – будто телеграмму получил. Дали в помощь послушника. День забор ставили с калиткой, день красили. Летом договорились крыльцо в часовню делать.

Наталья видела – Иван ожил, обновился. Так они и жили – по-новому. А когда они с Иваном были в школе у дочек на семейной телевикторине, на вопрос ведущего: «Ваше любимое домашнее животное», всей семьёй дружно ответили: «Кролики».

Липа

Было жаркое лето. В деревне, около пожарного колокола, росла большая липа. Ствол её был огромен в обхвате, верхушка дерева уходила высоко в небо. Местные старожилы говорили, что посадили её вместе с установкой колокола, то есть лет сто назад. Приезжие оберегали дерево, такую красавицу в столице не сыщешь. Косили вокруг неё, убирали сухие сучья.

Когда приехали электрики тянуть провода на новые столбы и хотели спилить её, вокруг липы был чуть ли не митинг. Но дерево отстояли. Столб сдвинули на пять метров в сторону.

За такую заботу липа щедро одаривала всех липовым цветом. Хватало всем. Ветки были большие, тяжёлые, низко опускались к земле. Собирать было удобно. И пока она цвела, рядом целыми днями кто-то находился из городских – смотрели, чтоб пацаны не лазили, ветки не ломали. Местные всё удивлялись и говорили дачникам:

– Что вы над ней трясётесь. Дерево оно и есть дерево.

Они даже хотели спилить нижние ветки.

Но в стане горожан был юрист, который доходчиво объяснил местным, что это дерево принадлежит государству. И только оно в лице местной власти по желанию большинства народа может дать разрешение на пилку, рубку и т.д. А все действия в обход разрешения местных властей, являются не законными, административно наказуемыми и наказываются штрафами.

После такого юридического ликбеза и дополнительного фотографирования потенциальных нарушителей, на всякий случай, местные от липы отстали. Продолжая считать городских чудаками.

Помимо своей красоты, липа имела ещё одну замечательную и необычную особенность – она была собирательница птиц. Гнёзд на ней было очень много. В середине соловьи, в стволе, в четырёх дырках скворцы и воробьи, ещё какие-то птицы, которых городские не знали. Наверху вороны и сороки. Где-то на краях два улья. Вокруг липы всегда летали разные стаи.

Один раз был заезжий орнитолог и сказал, что это, наверное, из-за большого размера дерева. Он приехал на выходные, ночевал в доме напротив и был в восторге от липы. Сначала его разбудили сороки и вороны. Днём чирикали воробьи и клацали скворцы. После обеда загудели ульи, а ночью он заснул под трели соловьёв. Вот так мы и жили. Попивая липовый чай и любуясь деревом.

Было жаркое лето. Температура держалась за тридцать. Дождей не было и, казалось, и не будет. Деревня находилась в районе, окружённом высушенными торфяными болотами. Начались пожары. Сводки по Подмосковью походили на сводки с места боевых событий. Загорелись леса соседних районов. Через неделю уже сгорела недалеко деревня, без жертв – местная бабушка неудачно траву подпалила. Соседние деревни эвакуировали. Несмотря на то, что вокруг всё полыхало, нас не эвакуировали. Потому что, с одной стороны деревни – река, с другой – поля и пруды. Власти ещё нагнали пожарных машин и военных. Думали пронесёт. Дымина стояла от пожаров непроглядная, видимость метров сто.

Местные целиком остались в деревне – ехать некуда, это их Родина, а вот городские уехали почти все, остались не многие. Река превратилась в илистое, грязное, мокрое месиво. Рыба просто торчала в илу. Её можно было собирать рукам. Колодцы высохли. Все как-то сплотились. Местные выкашивали себе и городским усадьбы до нуля, так, что травы вообще не оставалось. У одной дачницы была сорокаметровая скважина, и она, вытянув шланг с участка, наливала всем желающим воды.

Жара продолжала стоять уже больше месяца, и начали сохнуть деревья. В один из дней мы вдруг увидели жёлтые листья и на липе. Сердобольная дачница вечером, когда все желающие набрали себе воды, дотянула до липы шланг и лила воду из скважины всю ночь.

Перед этим садовод из городских буром просверлил метровые шурфы, чтобы вода уходила в землю на глубину.

Дополнительно вокруг дерева по диаметру метров восемь сделали насыпь сантиметров сорок, чтобы вода по сторонам не разливалась.

Странная в деревне была через два дня картина – все деревья вокруг сухие, трава выкошена, а липа зеленее всех зеленых, и травка сочная под нижними ветвями.

Так мы и жили, дымом дышали, воду раздавали, липу поливали, дождей и гроз ждали.

Наступила очередная ночь.

Легли спать, окна у всех на ночь открыты настежь, на улице двадцать пять градусов, отдыхаем от жары. Спим. Вдруг в три ночи на липе поднялся гвалт.

Птицы все летают кругами вокруг дерева, вороны каркают, птичьи писки, щёлканья.