Простите меня, птицы

Не улетают, а всё больше шумят, будто сказать что хотят.

Всех разбудили. Выскакиваем на улицу.

Смотрим – зарево. Верховой огонь идет к деревне.

Наверное, птицы его первыми увидели. Огонь подошёл к прудам. Пруды должны были огонь отсечь.

Но, видимо, температура была такая большая, а ветер такой сильный, что за прудами сначала трава загорелась, потом кусты, и по кустам огонь пошёл к деревне. Побежали быстро к пожарным и военным. Пожарные на вызовах тушат. Спасли нас солдатики. На своих гусеничных экскаваторах, тягачах, скреперах въезжали прямо в огонь – сносили горящие кусты, зарывали огонь землёй. Потом пожарные подоспели и спасли деревню.

Комбат военных сказал: «Если бы прибежали за помощью на полчаса позже – сгорела бы деревня». Местные солдатикам мёда, молока надавали, а городские консервов разных, в общем, у кого что было. Радости у всех было, что деревню отстояли, как в день Победы. А начиналась победа с липы. Нет липы – нет гнёзд, нет гнёзд – нет птиц, нет птиц – нет птичьего гомона, нет гомона – огонь проспали и деревня сгорела. Эту цепочку счастья теперь поняли все.

Местный житель, у которого участок за липой, завёл пчёл, на медовый спас всем продаёт дёшево по баночке мёда. И мы, попивая чай с липовым мёдом, вспоминаем то жаркое лето и любуемся нашей липой.

Лис и журавли

В августе у всех в деревне, кто держал кур, начались пропажи. То яйца, то цыплёнок, и так каждый день. Лучший курятник был у Нины. Обитый железом, с шиферной крышей, с решётками на окнах. Она лишь посмеивалась над всеми, приговаривая: «Следить лучше надо, у меня ничего не пропадёт». Сглазила. Открыла на следующий день курятник и одной курицы не досчиталась, только клок перьев в крови. Всё облазила – никаких дырок, отверстий, всё закрыто. Чудеса. На следующий день ещё одной курицы не досчиталась.

Взяла Нина топор и вилы, села на ночь внутрь курятника на охрану. Всю ночь в курятнике что-то громыхало, дребезжало – Нина вора ловила. Утром все с нетерпеньем у её дома собрались. Вышла Нина взлохмаченная, растрёпанная, с топором и вилами, в руках курица живая, но в кровяных пятнах. И говорит: «Лиса это, только очень большая, подкоп сделала, головой половую доску поднимала, поэтому и дырки в земле я не заметила. Заснула я – слышу возня, это лиса на курицу напала, я только вилами до хвоста и достала. Вот клок остался».

По рассказу размер лисы был чуть ли не с кабана. Мужики не поверили, хотя размер дырки подкопа был большой. Подкоп Нина залила цементом, половую доску прибила десятисантиметровыми гвоздями. Все свои амбары тоже укрепили и успокоились.

Через день пропала собака у художницы – пекинес не вернулся из боя. Она отпустила его в лес с бабочками поиграть. Мужики за бутылку прочесали лес, и нашли пеки с откушенной лапой, с лисьим мехом на ушах, но живого. Художница увезла его сразу в город лечить – выжил. А когда у лесника собака сторожевая из леса пришла израненная, поняли все: права была тётя Нина – не простая это лисичка – сестричка.

Дед Егор сразу сказал: «Не лиса это, а лис. Он вдвое крупнее и сильнее. Лет двадцать назад такой был в нашем лесу, мы две недели собак на привязи держали, пока охотники его не взяли, а сейчас пришлый, наверное, от пожара с торфяных болот прибежал». Вызвали егеря и стали ждать. Дней пять лис не показывался.

И вдруг слышим – журавли курлычут на поле за деревней, да так сильно. Улетать им вроде рановато. Побежали все на поле. Видим – подраненный журавлёнок с надкушенным крылом, журавли папа, мама и этот лис. Ну и здоровый он, не с кабана, но с собаку точно. Лис к журавлёнку всё тянется, а журавли не дают, крыльями бьют его по морде. Крылья тяжёлые, удары крепкие, лис только отлетает, а журавлёнок бегает, взлететь не может, крыло не даёт. Лис очухивается после ударов и опять к журавлёнку. Дядь Миша побежал обратно в деревню за ружьём. Да пока бегал, журавли сами разобрались.

Все было, как в боевике. Лис, опять ринулся на малыша, а мама журавлиха, нанесла ему удар крылом правой в челюсть, и папа – журавель, сверху, с лёта, клювом по голове. Второй удар не понадобился, но на всякий случай журавли прошлись по лису барабанной дробью ударов своими клювами. Охотники и дядя Миша с ружьём были не нужны.

Лиса забрала Нина, его шкуру меховую она продала на рынке, а на вырученные деньги сделала новое укрытие от дождя на общий деревенский колодец. Журавли целый месяц жили на поле, выхаживали журавлёнка. Вся деревня их кормила. Приносили и клали на траву рыбу (это рыбаки давали), детишки хлеб таскали, а Нина какие-то крупы сыпала. В начале октября они улетели. Клин журавлиный с торфяных болот взлетел, они к нему и примкнули. А колодец деревенский, который Нина обновила, стали называть «Лисий».

Охранники

Татьяна со своим сыном Андреем была частая посетительница врачей. У неё постоянные нервные срывы от работы, у сына – аллергия на всё и вся. Ничего не помогало, пока один из очередных врачей – консультантов не посоветовал:

– Вам нужен дом в деревне.

– У меня есть дача под городом, – ответила Таня.