Этот вопрос должен заставить задуматься в первую очередь руководителей, желающих своим компаниям успешного будущего. Нетрудно делать вид, что незначительные заурядные изменения товара и скромное расширение линейки значат больше, чем на самом деле. Или что запуск полугодовой «инновационной программы» или финансирование низкобюджетного «отдела инновации» — то же самое, что воспитание духа импровизации и экспериментирования, приводящее к созданию, говоря словами рекламщиков из предыдущей главы, «пугающих, сложных и пробивных» товаров.
Деннис Берман приводит один красноречивый (и печальный) пример: за время конференции с аналитиками с Уолл-стрит руководство Hewlett-Packard — компании, жадной до заманчивых новинок и хитрых стратегий, — употребило слово «инновация» 70 раз (к сожалению, эта компания стала живым примером «стабильно безуспешных» организаций, о которых я говорил в прологе: она годами выживает, никого не впечатляя)! Какой контраст с речью Тима Кука (см. вторую главу
) и живой реакцией в ответ на рутинные вопросы аналитика о перспективах Apple. Зачем употреблять затасканное дежурное словечко, когда можно заявить об истинных глубоких убеждениях компании — основе ее будущего?
Во время своего визита в Quicken Loans я имел замечательную возможность убедиться в том, что слова имеют значение — в бизнесе, управлении и жизни коллектива. Если злоупотреблять словом, оно теряет связь с обозначаемым явлением, а ведь его оно призвано описывать, вызывая в памяти. Может быть, поэтому самые изобретательные из встреченных мной руководителей редко произносят «слово на букву “и”». Оно слишком привычное, слишком осторожное, слишком ограниченное, слишком оторванное от желаемого прогресса и рисков.
Вместо этого они придерживаются принципа, названного теоретиком управления и джазовым музыкантом Фрэнком Барреттом «двойным видением» — способностью «уверенно действовать» в рамках привычного, «даже если сомневаешься и ставишь гипотезы под вопрос». По мнению Барретта, руководители с двойным видением «могут выглядеть оторванными от реальности, даже глупо, когда резко отказываются от привычной практики или ставят амбициозные цели — делают рывок, свойственный смелой компетентности. <…> Данных, на которые они могли бы опираться в процессе, нет, как нет и рыночных показателей, на которые можно положиться при распоряжении ресурсами и установлении приоритетов. <…> Без подобных рывков ни компании, ни люди не знали бы развития».
Другими словами, двойное видение характерно для чего-то более весомого, чем мелкомасштабные проекты по выпуску печенья с новым вкусом или новейшего лазерного принтера. Оно затрагивает саму суть творческого процесса, личные качества, скрытые за парадоксом опытности. Михай Чиксентмихайи, психолог с мировым именем, социолог и теоретик управления, чьи размышления сформировали наши представления о мотивации и результативности, утверждает: настоящие новаторы (простите, снова это слово) среди художников, ученых и руководителей принимают свои внутренние парадоксы, формирующие «творческую личность». Что отличает творческую личность? «Если бы мне нужно было выразить одним словом, что отличает [творческих] людей от остальных, я сказал бы
Звучит громко, но, когда Чиксентмихайи перечисляет парадоксальные качества творческих людей, понимаешь, что многие предприниматели, реформаторы и бизнесмены, о которых мы здесь узнали, подходят под описание, а еще он предупреждает, что образ мыслей и видение таких людей позволяют переосмыслить возможное. Например, он считает, что «творческие личности, как правило, умны, но вместе с тем и наивны». Чиксентмихайи признает, что ум — неотъемлемая часть творческого потенциала, но очень умные люди часто «почивают на лаврах, довольствуясь умственным превосходством, и теряют пытливость — важное качество для того, чтобы достичь чего-то нового. <…> Некоторая незрелость, как эмоциональная, так и интеллектуальная, могут идти рука об руку с самыми глубокомысленными размышлениями». Похожие мысли высказывала и очень умная предпринимательница Лииса Йоронен, чья всеми любимая компания была построена на наивной вере, что низкооплачиваемые, занимающие низкое социальное положение рабочие могут достичь многого, если дать им возможность работать не только руками, но и головой.