Просто мы научились жить

Все началось с того, что Леку разбудила вбежавшая, вся в слезах, в комнату Маша. Из сбивчивых рыданий девочки стало понятно, что она проснулась утром и решила надеть подаренные Лекой сережки, но – вот беда – сережек на месте не оказалось.

– Маш, подожди, – успокаивала Лека, спешно одеваясь, – может быть, ты их просто в другое место положила?

– Я их всегда кладу только в шкатууулкуууу, – рыдала Маша, – их кто-то украл!

Такие случаи у них уже бывали. Но случались они только после прихода новеньких – красть у своих никто из долго проживших в детском доме не стал бы.

Лека даже застонала про себя, предвидя новый виток международного конфликта – и вчера, и позавчера ребята приглашали гостей в свои комнаты, и подозрение безусловно падет в первую очередь на них.

– Идем, – велела она, натянув, наконец, джинсы, – поищем еще.

Она не теряла надежды, но – увы – поиски успехом не увенчались. Приходилось признать: сережки и правда украли.

По уставу детского дома, о таких случаях следовало немедленно сообщать директрисе. И, как Леке ни хотелось этого делать, пришлось поступить именно так.

Валентина Михайловна поговорила с Машей и велела шум не поднимать, дождаться окончания соревнований, но тут воспротивилась Лека.

– Валентина Михайловна, – возмутилась она, – вы же знаете, что через час об этом будет знать весь дом. Как вы думаете, с каким настроением дети будут праздновать? Давайте перенесем соревнования на завтра, и разберемся с этим делом сейчас же.

– Лена, а как вы собираетесь сейчас же с ним разбираться? – Удивилась директриса. – Совершенно очевидно, что факт кражи совершен гостями. Это нужно милицию вызывать, и разбираться с ними – и это, по-вашему, не испортит праздник?

– А что, если это кто-то из наших? – Спросила Лека. – Маша и девочки никого не приводили к себе в комнату, они это единогласно подтверждают.

– И как вы собираетесь искать вора?

– Для начала поговорю со старшими детьми. Может, он признается сам.

Конечно, надежды на это было очень мало, но Лека все равно надеялась. Ее разбивала злость на человека, из-за которого срывалось такое удачное и затратное по силам мероприятие.

Через полчаса она собрала в комнате девочек всю старшую группу и прямо задала вопрос:

– Кто это сделал?

Молчание было ей ответом. Мальчики смотрели в пол, девочки отводили глаза.

– Вы знаете, кто, – догадалась Лека, – но играете в свои игры «умру, но не выдам». Детский сад какой-то, честное слово. Я думала, вы уже взрослые ребята, а вы, оказывается, еще не доросли до того, чтобы с вами нормально разговаривали.

Злость выливалась из нее через край, расплескиваясь повсюду. Глаза горели, когда она одного за другим осматривала с ног до головы детей из своей группы.

И когда дошло до Романа Харькова, все и произошло.

– Я знаю, кто это, – сказал он, – не точно, но… Больше некому.

– Ну? – Рявкнула Лека.

– Он.

Она проследила взглядом за его указывающей рукой, и почувствовала, как заболело вдруг тяжелой болью сердце и застучала кровь в висках. Рука указывала на Игоря.

А самым ужасным было то, что сам Игорь молчал – не кидался на Рому с кулаками, и не опровергал обвинений. Просто молчал, глядя в пол.

– Он раньше был вором, – нехотя продолжил Роман, – он сам мне признался. Его к нам отправили из детской колонии, где он сидел за воровство.

Лека посмотрела на Игоря, тщетно пытаясь поймать его взгляд, и сказала:

– Это еще ничего не доказывает.

– Но больше некому, – зашумели наперебой дети, – местных тут не было, а мы бы не стали.

– Да, мы бы не стали!

– Если он и раньше воровал, ему ничего не стоит…

– Да кто еще! Конечно!

– Пусть он сам скажет!

– Молчать! – Рявкнула Лека, доведенная до крайности в своей злости. – Каждый из вас раньше не умел вытирать себе попу, но это не значит, что теперь каждые грязные трусы в прачечной принадлежат вам, так?

Несколько неуверенных смешков были ей ответом.

– Игорь! – Продолжила она. – Посмотри на меня и скажи, это ты сделал?

Он поднял глаза и глянул на нее потухшим взглядом.

– Нет.

Секунду они смотрели друг на друга, а потом Лека сказала спокойно и внятно:

– Я тебе верю.

Повернулась к остальным детям:

– А вы ведете себя подло. Вместо того, чтобы искать вора, готовы навешать всех собак на того, кого давно знаете.

– Откуда мы знаем? – Возмутился Рома. – Он же нам врал! Если бы он сразу сказал про колонию…

– Ну, как минимум тебе он сказал, – возразила Лека, – и ты тут же обвинил его в воровстве. Может быть, именно поэтому он не говорил так долго? Может быть, именно поэтому он не сказал остальным?

Стыдливое молчание было ей ответом. Дети избегали смотреть друг на друга, а Маша снова разрыдалась.

И вдруг Леку осенило.

– Маш, – сказала она, положив руку девочке на плечо, – скажи честно. Они правда пропали?

Новый взрыв рыданий был ей ответом. Дети заволновались, зашевелились. И постепенно выяснилась правда.